Детектив промолчал. Теперь он понимал, почему донья Виктория назначила ему встречу в своем доме, не дожидаясь, пока он сам приедет поговорить с ней.
– Я позвала вас, чтобы рассказать то, о чем, думаю, вам неловко спрашивать. Можете не терять времени, выясняя, видел ли кто-нибудь нас тем утром, или где мы были, когда убили девушку. У нас есть алиби. Кажется, это так называют, верно?
– Да.
– Какое некрасивое слово. К тому же так легко устроить себе это самое алиби. Мы были в нашем мадридском доме. Октавио утром пошел сдать анализ крови в лабораторию. Это вам будет очень легко проверить. Мы были в двухстах пятидесяти километрах от заповедника, поэтому я бы не хотела, чтобы вы допрашивали нас, как лейтенант. А так – двери моего дома всегда для вас открыты.
Купидо кивнул, но знал, что обещать ничего не может.
– Смерть девушки вроде бы нам очень выгодна, но мы не имеем к убийству никакого отношения, – повторил Эспосито.
Детектив подумал, что, может быть, так оно и есть. Уже давно он постиг, что вопрос «Кто больше всех заинтересован в смерти жертвы?» не всегда является кратчайшим путем для раскрытия преступления. Этот вопрос сводит к причинно-следственной логике ту иррациональность, которая часто заключена в убийствах. Купидо увидел, как Эспосито запустил руку во внутренний карман пиджака и вытащил кожаный бумажник черного цвета.
– Я вышел из дома около десяти и поехал на машине в лабораторию, натощак. Прежде чем взять кровь, меня заставили ждать пятнадцать минут, – объяснил он, показывая медицинский бланк со своим именем и указанной группой крови, данными анализа и временем – 10:43.
– Вы были больны?
– На прошлой неделе у меня начались приступы головокружения. Лечащий врач послал меня сделать анализы.
– У него был нехороший вид, поэтому Октавио пришлось перестать работать, – вмешалась донья Виктория. – Я сама настояла, чтобы он поехал в клинику.
– Вы уже знаете результаты?
– Да. Я получил их на этой неделе, перед отъездом сюда. Ничего особенного, никаких вирусов. Так вот, когда, выйдя из клиники, я купил газету и зашел в кафе позавтракать, – вы ведь понимаете, после сдачи крови обычно чувствуешь такую слабость... Не помню, сколько я там пробыл, но думаю, с полчаса. Затем я отправился за покупками. Расплатился своей карточкой, – сказал он, показывая чек из «Корте инглес»[10]. – Наверное, если бы не допрос лейтенанта, я бы его не сохранил. Потом сел в машину и вернулся домой. Это все, что я делал тем утром.
