"Кулак – это эксплуататор бедняков. Это пережиток прошлого, и поэтому они подлежат уничтожению. Кулаками считаются и те, кто не принимает политику партии и правительства. Их тоже следует уничтожить". Такое объяснение позволяло любого заклеймить кулаком.
В то время как зимнее солнце садилось за церковными руинами, товарищ Цейтлин внёс предложение послать от имени жителей села телеграмму в Центральный Комитет Коммунистической партии и
Советскому правительству с выражением глубокой признательности за процветающую и счастливую жизнь жителей советской деревни, и в частности – за внедрение коллективного хозяйства. Как и на собрании
Сотни здесь поднялся только один вопрос: "Кто против?". Поскольку никто не решился высказаться против, телеграмму одобрили единодушно.
Когда аплодисменты закончились, ведущий собрание зачитал неизбежное итоговое решение. Оно гласило, что крестьяне счастливы вступить в колхоз, и что они обещают партии и правительству коллективизацию села к Первомайским праздникам. И опять, поскольку никто не возражал, резолюция собрания была принята, и митинг окончен.
Иван Хижняк был председателем хлебозаготовительной комиссии первой
Сотни. Когда-то он жил по соседству с нами. Товарищу Хижняку было около сорока лет, он имел крепкое телосложение, был небольшого роста и почти не владел грамотой. Лицо, покрытое глубокими морщинами; густые, вечно грязные светлые волосы и холодные, тускло-зелёные глаза, полуприкрытые тяжёлыми веками, и колючие ресницы придавали ему сходство со свиньёй.
Таким был человек, стоявший во главе хлебозаготовительной комиссии нашей Сотни. Его физическая непривлекательность соответствовала уровню его ума и морали. Он был грубым, невежественным и озлобленным. А его манера разговора отличалась высокомерием и вульгарностью, он мог к месту вставить шаблонные фразы. Иногда он старался говорить на городской манер, которому нахватался где-то за время своего отсутствия, но и тогда его речь пестрела грязными ругательствами.
Когда началась Октябрьская революция, товарищ Хижняк оказался единственным коммунистом в нашем селе. Во время революции, как председатель Комитета Бедноты, он стал одним из самых активных и энергичных организаторов революционного местного управления. После революции он остался ярым сторонником коммунистической политики на селе. На самом деле, он приобрёл большую власть, и поэтому жестоко и бессердечно расправился со многими видными селянами.
