Они очень хорошо его поняли. Как только всё стихло, комиссар продолжил: "Товарищи! Слова предыдущего оратора – это слова партии…". Кто-то опять начал аплодировать, но комиссар не обратил на это внимания и стал говорить дальше: "Но, товарищи, вы встретили эти слова молчанием, а, значит – с оппозицией". Он выдержал паузу.
"Для меня, как комиссара ГПУ, это означает, что среди вас находятся враги народа – кулаки – эти капиталистические элементы, которые не сочувствуют сказанным словам. Они желают видеть товарища комиссара вздёрнутым на верёвке, а не поддерживать его речь радостными аплодисментами".
Оценивая эффект произнесённых слов на слушателей, он остановился на несколько минут, оглядывая собравшихся. Затем стал угрожать, говоря сквозь зубы: "Мы возьмём быка за рога. Я вынужден предупредить вас, что даже самое незначительное сопротивление нашим любимым партии и народному правительству будет безжалостно подавлено. Мы раздавим вас как мерзкого червяка!".
Этими словами он закончил своё выступление. Громкие аплодисменты разнеслись по площади. Крестьяне, виновато оглядываясь вокруг себя, быстро били в ладоши, и вдруг всё стихло.
Крестьяне смотрели на платформу. Прямо перед ними, на развалинах церкви, они увидели направленный в их сторону пулемёт. Вокруг площади в полной боевой готовности стояли солдаты.
Тишина была нарушена председателем сельсовета, объявившим следующего оратора. Один за другим выступили все собравшиеся на платформе. В их числе оказались даже несколько крестьян, большинство из которых являлись хорошо известными членами комнезёма и активными сторонниками коммунистического режима у нас на селе.
Но мы уже не слушали. Мы механически хлопали в ладоши после каждой произнесённой речи, уже не вникая в суть сказанного. Представители власти ясно дали понять, что жители села должны стать колхозниками, иначе их ждала ссылка в Сибирь. Они говорили об уничтожении кулака так, как будто речь шла о сельскохозяйственном паразите или заразном животном. Они утверждали, что мы тоже должны принять участие в их ликвидации. Нас не учили, как это делать, но нам дали понять, что все средства будут хороши.
Хотя в то время я и был ещё мальчишкой, но после каждого выступления я задавался вопросами. Кто такие кулаки? Кого можно считать кулаками? Я спрашивал сам себя: принадлежит ли наш сосед к кулакам? А моя собственная семья и родственники? Мы тоже кулаки?
Кто-то прокричал: "Что значит кулак?". Партийный комиссар ответил:
