Когда Джессика открыла глаза, мир призрачно качался перед ней, а в центре находился кошмар с черными глазами, пронзительно смотрящими на нее. С приглушенным стоном она попробовала уйти от этого кошмара. Рука Вулфа коснулась ее рта, когда он еще теснее прижал Джессику к себе. Легкость, с которой он пресек слабую попытку защищаться, вероятно, ввергла бы Джессику в панику, но, к счастью, она узнала Вулфа. Кошмары и страхи мгновенно улетучились, поскольку она знала, что с Вулфом она в безопасности.
— Прошло? — спросил Вулф.
Джессика кивнула, потому что его рука не давала ей возможности говорить.
— Хорошо. Мы наслушались твоего плача за все это время.
— Она не плакала вообще за то время, пока я находился здесь, — заметил спокойно Рейф.
Вулф бросил на мужчину взгляд, который мог заморозить молнию.
Рейф этот взгляд выдержал.
— И кроме того, она великолепно меня перевязала, — добавил он, приоткрывая китель, чтобы показать руку.
В первый раз Вулф заметил, что Рейф ранен. И что повязка была из светло-голубого, как лед, шелка, и такими же ледяными были глаза Джессики. Он оторвал руку от ее рта.
— Спасибо, мой лорд, — произнесла Джессика холодным голосом.
— Я не лорд.
— А я не ревущая дурочка.
— Значит, ты одурачила меня.
— Нехитрое дело одурачить человека, который глух, нем и слеп.
Рейф под кашлем скрыл смешок.
— Как ваша голова, мэм?
— Еще болит, — Джессика закрыла на минуту глаза. — И язык тоже.
Она вновь посмотрела на Вулфа и вспомнила свои клятвы быть ласковой, нежной и общительной. Прилив усталости накрыл ее, словно темное море волной. Как тяжело быть замужем за человеком, который смотрит таким холодным, непрощающим взглядом!
— Прости, — сказала Джессика тоскливо и так тихо, что этого не мог расслышать никто, кроме Вулфа. — Я не сделала ничего, что может вызвать твое неудовольствие. Мне бы так хотелось вернуться в то время, когда ты мог броситься искать меня в страшный шторм. Мы не можем возвращаться в прошлое. Как жаль…
— Мы можем прекратить все, моя леди Джессика. Лишь скажите слово.
— Никогда, мой лорд, — прошептала она, вспомнив об ужасе, когда лорд Гор кусал и терзал ее обнаженную плоть. Она не могла более выносить взгляда Вулфа и отвернулась. У нее не было сил воевать с его суровостью, она ощутила приливы боли в висках при каждом толчке. Темнота подкрадывалась к ней, забирая все ее силы. Однако не травма головы опустошила ее до такой степени, а необходимость справиться с ужасающей чернотой снов, которых она никогда не помнила.
