— А ты когда-нибудь дотрагивалась до мужчины, чтобы ощутить его пульс? — спросил Вулф, проводя щеткой по волосам.
— Нет.
— Почему же, если тебе это интересно?
— Я никогда раньше этого не замечала. И даже если бы заметила, я бы не стала.
— Почему?
— Мне бы пришлось стоять совсем рядом с мужчиной, чтобы вот так коснуться, — сказала Джессика — Одна только мысль об этом приводит меня в ужас.
— Но ведь ты стоишь совсем рядом со мной. А я мужчина.
— Да, но ты мой собственный лорд Вулф. Когда меня напугала буря, ты обнял меня и остановил гром. Когда другие дети дразнили меня из-за того, что моя мать была простых кровей, ты вмешался и положил этому конец. Ты учил меня стрелять, скакать на лошади, ловить рыбу. И сколько бы я тебя ни дразнила, ты не был суровым к своему эльфу.
— Мало кто из мужчин может быть суров к эльфам.
Легкая дрожь удовольствия пробежала по коже Джессики, когда Вулф возобновил причесывание.
— Ты дрожишь. Может, тебе накинуть что-нибудь?
— Это дрожь оттого, что мне приятно, а не от какого-то сквозняка.
Вновь рука Вулфа остановилась в нерешительности, поскольку слова Джессики и заложенный в них смысл пробудили в нем желание.
— Это леди Виктория учила тебя флиртовать таким образом?
— Флирт состоит из притворства, вздохов и лжи. Я же говорю чистую правду. Мне никогда не было так приятно, когда меня расчесывала Бетси.
Последовала тишина, нарушаемая лишь шуршанием щетки о волосы. Наконец Вулф отложил щетку, повернул Джессику спиной к себе и разделил огненно-каштановую массу волос на три равные части. Прикосновение его рук к затылку вновь вызвало в ней дрожь.
— Как жаль, что мы не можем быть мужем и женой, — тихонько произнес Вулф, заплетая волосы в большую, толстую косу. — В тебе есть страсть, Джесси.
Внезапно тело Джессики напряглось.
— Я думаю, это не так, — сказала она твердо. — При мысли о близости с мужчиной у меня начинаются спазмы.
— Почему?
Этот тихий вопрос поразил Джессику.
— А тебе понравилось бы, если бы мужчина делал это с тобой? — в свою очередь спросила она.
— Мужчина? — Вулф засмеялся. — Если мужчина — то нет. Но женщина — это… это совершенно другое дело.
— Только для мужчины, — возразила Джессика. — Он сильный и в любой момент может по своему желанию сказать «да» или «нет». А когда все кончится, он не будет лежать и плакать на кровати. И не будет кричать в муках через несколько месяцев, когда то, что он посеял, будет разрывать тело, пробиваясь к свободе.
— Кто-то вбил тебе в голову эту ерунду. Все совсем не так.
