— Все в порядке, эльф, — сказал он мягко. — Он погладил ей спину, пытаясь снять какую-то часть напряжения. — Никто не обидит тебя. Ты будешь в безопасности, поверь мне.
— Я поверила однажды, — прошептала она. — Ничто не может остановить ветер.
— Ветер не причинит тебе зла. — Рука Вулфа медленно гладила мягкие волосы Джессики. — Со мной ты в безопасности.
Молчание затянулось настолько, что Вулф почувствовал неловкость. Он отвернулся на миг, чтобы зажечь свечу, решив, что живой танец пламени успокоит Джессику Когда он повернулся к девушке, он увидел, что Джессика пристально смотрит в окно огромными безумными глазами.
— Джесси, — шепнул он.
— Ты не слышишь ее, парень? — спросила Джессика голосом маленькой шотландской девочки, которой она была когда-то, и с шотландским акцентом.
Ледяная волна пробежала по позвоночнику Вулфа.
— Кого ты услышала?
Джессика прищурилась, ее голос изменился, акцент стал английским.
— Граф, у мамы опять… Сперва плач, потом кровь, потом похороны…
Вулф смотрел на Джессику. Ее глаза были по-прежнему широко открыты и устремлены на что-то, что могла видеть только она и что приводило ее в ужас.
— Скажи мне, что ты видишь, — мягко потребовал Вулф.
Она закрыла глаза.
— Я не буду вспоминать.
— Ты должна. Это тебя съедает живьем. Назови своего дьявола, и он не будет владеть тобой. Назови его, Джесси Не случится ничего хуже того, что есть сейчас.
Раздался сильный удар грома, и лавина звуков обрушилась на дом Джессика даже не вздрогнула, поскольку находилась в другом измерении, переживая другую, более жестокую бурю. Она открыла невидящие глаза и снова ушла в прошлое.
— Граф хочет сына, — шептала она. В этой фразе не ощущалось ни английского, ни шотландского акцента, речь была как у жителей Запада.
Вулф гладил волосы Джессики, пытаясь успокоить ее.
— Продолжай, — сказал он тихо.
— Граф хочет сына.
— Да, я понимаю.
— Мать не хочет рожать. Она никогда не хотела рожать после первого раза. Роды чуть не убили ее.
Рука Вулфа остановилась, он вспомнил слова Джессики о том, что женщины не хотят второго ребенка после рождения первого. Он возобновил свое нежное движение.
— Твой отец сердит на мать?
— Постоянно. Он пьян. Он идет через зал к комнате матери. Дверь заперта… Он стучит в дверь снова и снова… Мне не слышно многое из того, что он выкрикивает, потому что бушует буря, и мать опять плачет…
Вулф закрыл на момент глаза, надеясь, что рождающиеся у него подозрения не оправдаются.
— Твоя мать открывает дверь? — спросил он.
