И однажды – в то время Андрею было тринадцать лет – произошел случай, после которого он почти возненавидел мать и уже не жалел ее.
Андрей зачем-то забрался на чердак и не сразу заметил, что мать уже там. Он хотел окликнуть ее, но увидел, что она вытащила из-за чулка деньги, отодвинула доску и спрятала их туда. Андрей не поверил своим глазам и, когда мать ушла, отодвинул доску.
Под доской лежала пятидесятирублевая бумажка.
Только сегодня утром мать клялась, что за неделю она израсходовала все и у нее не осталось ни копейки.
Подавленный и испуганный Андрей поставил доску на место и тихонько спустился с чердака, решив ничего никому не говорить.
Но тайник нашел Алексей и торжественно показал отцу. Тот жестоко избил мать и исчез на неделю.
А вскоре Алексей заявил, что видел отца, идущего под руку с какой-то женщиной. Это было после того, как отец, вернувшись с родительского собрания, разругал его за двойки.
В то время Алексею исполнилось шестнадцать лет. Он был смазливым мальчишкой высокого роста, ленивым и бездарным. Он учился всего классом старше Андрея, так как дважды оставался на второй год. Кажется, Алексей одинаково не любил и отца и мать и за их скандалами наблюдал со спокойным интересом. Если ему что-нибудь нужно было от отца, то он становился на его сторону, а если от матери – поддерживал ее. От нее же, вероятно, он унаследовал склонность к безудержному вранью и врал настолько невозмутимо и хладнокровно, что отец только разводил руками.
Кое-как закончив семь классов, Алексей устроился на электроламповый завод. Оттуда он каждый день таскал детали, делал магнитофоны и карманные приемники и где-то сбывал их. Однажды его задержали в проходной и все отобрали. Алексея спасло только то, что ему еще не было восемнадцати, и его уволили «по собственному желанию».
Узнав о краже, отец пришел в чулан, где Алексей устроил себе мастерскую, молча вытолкнул его оттуда, разломал верстак, выбросил все детали в помойное ведро. Закрыв чулан на замок, он схватил Алексея за плечо и угрюмо сказал:
– Еще раз узнаю – убью. Понял?
– Понял, – ответил тот, опустив голову.
Отец повернулся и ушел в дом. Сын проводил его взглядом, и Андрей увидел, как в презрительно-злобной усмешке скривились его губы.
Отец устроил Алексея на другой завод, записал в вечернюю школу.
Дома Алексей теперь бывал редко, беспрекословно отдавал отцу всю зарплату, но Андрей знал, что деньги-то у него водятся, и немалые. Однажды, показав пачку двадцатипятирублевок, Алексей похвастал:
