Бывали моменты, когда ему становилось стыдно, что он американец.
Макс повернулся к бару, встряхнул стаканчиком, показывая бармену, чтобы снова налил. Тот плеснул ему четвертую порцию рома, спросил, нравится ли напиток. Макс ответил, что ром замечательный.
Подошел человек, заказал на креольском выпить. Пообщался немного с барменом, заставил его засмеяться. Затем с вежливой улыбкой повернулся к Максу. Кивнул:
– Как вам здесь?
Макс не знал, что он имеет в виду, бар или страну. Ром начинал пробирать как следует. Он не мог решить, стоит ли остановиться или пуститься во все тяжкие.
– Ведь вы Макс Мингус? – спросил незнакомец.
Макс промолчал, ожидая следующего шага. Уверять, что тот обознался, было бессмысленно.
– Я Шон Хаксли. – Незнакомец улыбнулся и протянул руку. Макс не пожал ее. Тогда тот добавил: – Расслабьтесь… я журналист.
Располагающий вкрадчивый тон, располагающая улыбка, располагающие мимика и жесты. Подобную искренность имитирует торговец подержанными автомобилями.
– Послушайте, у меня есть список всех, кто прибыл сегодняшним рейсом. Мингус Макс, место АА147. Фамилия запоминающаяся.
Франко-американский выговор. Не гаитянин и не потомок французов, живущих в дебрях Луизианы и до сих пор говорящих на родном языке. Канадец?
Внешне симпатичный, гладкая светло-коричневая кожа, восточные глаза, тонкие усики, волосы обесцвечены и аккуратно пострижены. Одежда: брюки хаки, белая рубашка с короткими рукавами, прочные черные ботинки.
– Отвали! – буркнул Макс.
– Да полно вам… подумаешь, большое дело! Давайте выпьем, побеседуем.
– Нет. – Макс отвернулся.
– Я понимаю ваше отношение к прессе, Макс. Перед вашим процессом эти ребята из «Геральд» вели себя по-хамски… а сколько неприятностей они доставили вашей жене…
Макс свирепо посмотрел на Хаксли. Он не любил журналистов, даже когда формально играл с ними в одной команде. После того как процесс над ним приобрел общенациональную известность, пресса вылила на него столько грязи, сколько смогла. Основной мотив: один из самых именитых героев-копов Флориды, известный уважаемый детектив в действительности построил свою блистательную карьеру на подтасовке доказательств и выбивании признаний из подозреваемых. Они расположились у его дома лагерем. Человек десять. Им не давало покоя, как это белый женился на чернокожей. Белые журналисты спрашивали Сандру, не работает ли она у него уборщицей, а черные называли ее продажной Тетей Джейн.[20]
– Послушай! – громко рявкнул Макс, чтобы посетители бара оторвались от беседы и посмотрели. – Я тебя не трогаю. Но если ты еще раз упомянешь мою жену, оторву тебе голову. Понял?
