Улисс воспользовался ее сочувствием и отсутствием опыта. Именно его следовало бы винить за то, что случилось.
Илке, подумала Райна, и ее мгновенно кольнула боль. Как она может думать о себе, если Илке только что умерла?
Гнев Райны схлынул, но боль осталась. Ей захотелось плакать, она чувствовала горечь и обиду за Илке, за свою мать, за себя, за всех женщин, жизнью которых управляли мужчины. Но будь она проклята, если позволит себе расплакаться в присутствии Улисса.
– Да, я дочь своей матери, – сказала она, гордо выпрямившись, – и у меня нет причин этого стыдиться.
Улисс бросил на нее уничтожающий взгляд и, повернувшись на каблуках, вышел, с такой силой хлопнув дверью, что вся комната содрогнулась.
Слава Богу, подумала Райна. Больше Улисс Прайд до нее не дотронется. И, не в силах справиться с обрушившимися на нее чувствами, Райна опустила голову и заплакала.
Велвет залпом проглотила виски, подождала, пока внутри разольется приятное тепло, и повернулась к Патрику:
– Знаю, что у тебя не было времени подумать об этом, но Илке высказала мне свою последнюю волю.
Он обратил к ней безучастный взгляд:
– Какую волю?
– У нее было пожелание относительно похорон. Патрик отшатнулся, как если бы его ударили.
– Мы должны обсуждать это сейчас?
Велвет собралась с силами, потому что была обязана это сделать.
– Мне очень жаль, но это необходимо. Илке не хотела, чтобы к ее телу прикасался гробовщик. Это значит, что у нас мало времени.
Патрик выпрямился:
– Продолжай.
– Она хотела, чтобы похороны были предельно простыми. Несколько близких друзей и гроб, изготовленный прямо здесь, на ранчо. Улисс совершит отпевание, Рио прочтет заупокойную молитву. Она просила похоронить ее на берегу реки рядом с Отто и ребенком, которого потеряла.
Патрик чуть было не вскрикнул, услышав, что Илке пожелала быть похороненной рядом с первым мужем. Однако он тут же опомнился. Ей нужен был наставник в ее новом странствии. И она не могла найти лучшего, чем Отто.
– Это все?
– Не совсем. Она хотела, чтобы я ее одела в платье, которое прислала Шарлотта. Илке сказала, что это единственный случай, когда оно ей пригодится.
Велвет улыбнулась этому воспоминанию. Илке оказалась такой мужественной перед лицом смерти.
– Как ты думаешь, когда нам следует этим заняться? – Голос Патрика был таким тихим, что ей пришлось наклониться, чтобы расслышать его.
– Послезавтра – последний срок. Патрик тяжко застонал:
– Не уверен, что смогу отпустить ее так скоро.
