— Простите, Анна Карловна, — выпалила она, — вы профессор, а ходите в таком рваном пальто… Неудобно…
В ответ Анне Карловне захотелось поцеловать Свищеву.
— Милая вы моя, я страсть как не люблю одеваться, — ответила она. Если хотите, купите мне сами пальто, я дам вам денег…
И, сунув пачку десятирублевых бумажек в руки Свищевой, Анна Карловна покойненько покатилась вперед.
В приемной она первым делом передала для себя на дневные завтраки в столовую целый куль еды и четыре пачки чаю, три из которых нянечки с великой радостью присвоили себе.
Затем Анна Карловна прошла в свой кабинет, и началась ее умственная деятельность. Она прочла ряд историй болезней и вызвала к себе врача.
— Алчность к еде есть? — строго спросила она его, указывая на помятую историю болезни.
— Нет, здесь нет, — выдавил из себя врач.
— Удивительно, — изумилась Анна Карловна и вызвала другого врача.
— Алчность к еде есть? — также в упор спросила она его, показывая другую карточку.
— Есть, — ответил тот.
— Замечательно, — провозгласила Анна Карловна. "Этот больной обязательно выздравит, — шепнула она самой себе. — В нем есть положительное ядро". И Анна Карловна подписала под графой «прогноз» слово: благоприятный.
В одиннадцать часов началась научная конференция. Анна Карловна почти ничего не слышала, что говорили выступающие, потому что была занята своим животом. Он казался ей живым существом, жирным и теплым, необычайно родным, как прилепившийся к телу пухлый ребенок. Она шевелила его, слегка покачивала, и от удовольствия изо рта ее текли слюни.
Ее отвлекло только, когда кто-то из врачей громко икнул. Это показалось ей чудным, необычным и оскорбительным. Чтобы отойти, она стала прислушиваться к научным речам.
— Все же он удивительно глуп, — решила Анна Карловна относительно выступавшего старичка. — Просто на редкость глуп… И почему он шлепает всем диагноз: «идиотизм»… Это же надо: двух психопатов и одного неврастеника вывести в олигофрены…
Чем больше она слушала старичка, склонного подозревать всех в идиотизме, тем более самодовольной становилась.
"По существу, если бы я не тратила столько ума на еду, я вышла бы в мировые ученые", — подумала она.
А вскоре Анна Карловна уже сидела в небольшой комнатке — закутке, зажатом между уборной и изолятором для особо нервных. Туда нянечки из столовой уже принесли ее дневной завтрак: четыре стакана горячего чая, полкило колбасы, батон и курицу. Анна Карловна тут же тихонько заперлась на ключ.
