Так что я вполне согласен с Козловым в том, что католическая церковь долго и безуспешно боролась с сексуальностью.
Но не Православие.
Не надо путать Божий дар с яичницей.
Я надеюсь, это обычная религиозная безграмотность человека, получившего образование в советском университете, когда вместо истории и теории религии (хотя бы!), студенты зубрили научный атеизм. Для таких "полуобразованцев", что Христос, что Кришна, что Православие, что "Богородичный Центр".
Это, в принципе, лечится. Книгами.
Но если это сознательная подмена понятий... Что ж, оставим это на совести самого Козлова.
Но что-то мы отвлеклись от самого Козлова и его сексуальных игрищ.
Вот еще одна синтоновская игра "Хозяин и раб". Просто классика садомазохизма.
В книге "Философские сказки" он пишет:
"Если порка производится любовником, с любовью и в чередовании с качественным сексом, она вызывает совсем другие эмоции и любимая становится любящей до печенок". Эту мысль он и старается привить своим воспитанникам при помощи придуманных им игр. Но садо-мазо игры в синтон-клубах - это еще цветочки. Настоящая веселуха творится в синтоновских лагерях, где подобные игрища длятся с утра до вечера.
Вот откровения одного синтоновца, побывавшего в Козловском лагере.
Они так понравились Козлову, что он поместил их в свою книгу "Формула личности":
Отчет Алексея К. по тренингам "Рабство", проходившим в летнем тренинговом лагере "Стружаны-98":
"Когда я понял, что завтра у меня будет рабыня, главным чувством был страх. Что мне с ней делать? И что, если она не будет меня слушаться? Однако утро наступило, и с началом действий мой страх пропал. Рабыню я занял в первую очередь обслуживанием меня -- одеть, раздеть, умыть, кормить с ложечки, помыть ноги и т.п. Другим важным направлением оказалось воспитание культуры речи -- моя рабыня, оказывается, все время забывала при появлении передо мной говорить: "Я здесь, Господин", услышав приказание -- отвечать: "Да, Господин". Были пробелы и в культуре поведения: глаза вниз, всегда следовать за господином и т.п. Пришлось заняться дрессировкой, слава Богу, что для этого моя рабыня принесла мне длинную и гибкую рябиновую хворостину.
Я знал, что рабыню положено высечь, более того, я этого хотел, но, возможно, именно поэтому решиться на это было страшно. В конце концов, я собрался с духом, и, когда рабыня несколько раз подряд забыла сказать: "Да, Господин", я поставил ее к дереву и отсчитал несколько ударов розгой (по попе). Совершив это, я почувствовал себя аж героем и стал собирать провинности для ее следующего заслуженного наказания.
