Самое знойное место в Кирове - пара ночных клубов, где самым ярким событием является приезд команды московских стриптизерш да эротические конкурсы типа танца на газете.
Смешно и грустно. От нелепых попыток из всех сил подражать ночной Москве: "А у нас тоже цивилизация!". Можете, конечно, смеяться над нашей провинциальностью, а можете и позавидовать.
Так что господину Козлову необходимо быть несколько осторожней с пафосом обвинения всего сразу христианства в скудоумии.
Еще раз напомню, православие, католицизм и протестантизм, совершенно разные ветви христианства.
И не надо приписывать православному священнику, который живет на той же улице, что и мы, грехи католической церкви.
Вот что по этому поводу пишут западные психоаналитики, выросшие в той самой культуре:
"Одна из самых серьезных угроз возникла среди рядовых членов самой (католической) Церкви. Веками налагаемый обет безбрачия не подавлял у монахов и монашек эротических побуждений. Подпольные тайные связи среди монахов и монашек были хорошо известны. Небольшие городки часто отправляли в монастыри проституток, чтобы защитить нравственность местных девушек. Это побудило Церковь (католическую) начать антиэротическое движение, в основе которого лежало осуждение женщины, являвшейся как бы стимулом для мужской распущенности. Порочные побуждения мужчин не могли быть более терпимы, поэтому началось выступление против женщин под лозунгом: "Женщина - храм, построенный на сточной канаве". Женщина возбуждает страстные желания мужчин - значит, ей руководит дьявол. Женщины, находящиеся в психотическом состоянии и мало контролирующие высказывания своих сексуальных фантазий и святотатственных чувств рассматривались как явственные примеры одержимости дьяволом"
Это психоаналитики.
А вот отрывки из видений и откровений католических святых, "учителей Церкви", естественно, учителей католических, а не православных:
Тереза Авильская: "Часто Христос мне говорит: Отныне Я - Твой, и ты - Моя. Эти ласки Бога моего погружают меня в несказанное смущение. В них боль и наслаждение вместе. Это рана сладчайшая... Я увидела маленького Ангела. Длинное золотое копье с железным наконечником и небольшим на нем пламенем было в руке его, и он вонзал его иногда в сердце мое и во внутренности, а когда вынимал из них, то мне казалось; что с копьем вырывает он и внутренности мои. Боль от этой раны была так сильна, что я стонала, но и наслаждение было так сильно, что я не могла желать, чтобы окончилась эта боль. Чем глубже входило копье во внутренности мои, тем больше росла эта мука, тем она была сладостнее"
