Мозг белкового заработал особенно четко, как и всегда в минуту смертельной опасности, пусть пока и не осознанной. В течение тысячной доли секунды он оценил общую ситуацию: такой аварийный сигнал мог включиться лишь в том случае, когда корабль перестает существовать как целое.
Впереди возникло черное пятно: это был провал, испещренный колючими точками. Звезды! Тобор сразу узнал их. Коридорный отсек переломился надвое, и половина его исчезла.
Воздух из коридорного отсека мигом улетучился. Легчайшие белые хлопья, образовавшиеся из сконденсированных паров, гирляндами осели на стенах. В пролом хлынул космический холод.
Корабль накренился, и Тобор едва не вылетел в открытое пространство. Он вовремя успел ухватиться щупальцами за штангу, опоясывающую коридорный отсек, – она была рассчитана на полет в условиях невесомости.
К безвоздушному пространству и низкой температуре Тобору было не привыкать.
Отломившаяся половина корабля вместе с умолкшими в результате взрыва двигателями уплывала вперед, повинуясь импульсу, полученному от страшной аннигиляционной вспышки.
Догнать уплывающую половину корабля, чтобы состыковаться с ней, Тобор был бессилен – все маневровые дюзы находились на оторвавшейся части «Каравеллы».
Расстояние между обеими половинами корабля медленно, но верно увеличивалось.
Тобор понимал, что решение ему нужно принимать сразу – для раздумий времени не оставалось.
И тут роботу по единственно необходимой в этот критический момент ассоциации вспомнилось давнее-давнее… Эта вспышка памяти была подготовлена всей предыдущей работой его мысли. Перед внутренним взором высветилась картина испытательного полигона Зеленого городка, заключительный цикл решающих испытаний и его отчаянный прыжок через вулкан, на дне которого клокотала огнедышащая лава. Именно тогда, в экстремальных условиях, Тобор прыгнул со вспомогательным грузом, хотя этому его не учил никто из воспитателей. Он зажал в щупальцах два увесистых обломка базальтовой скалы, повинуясь острому, как проблеск молнии, прозрению: недаром ведь по настоянию Акима Ксенофонтовича его напичкали всевозможной информацией о прыжках всех выдающихся легкоатлетов, начиная с легендарных времен первых древнегреческих Олимпиад!.. Тогда, в минуту смертельной опасности – а она была всамделишной, а не игровой, мыслительные способности Тобора резко обострились, и он понял, как именно нужно прыгать с грузом, чтобы прыгнуть далеко. Полученная драгоценная информация навсегда запечатлелась в его мозгу.
