В мозгу Тобора оформилось четкое решение: пока есть хоть тень возможности – он продолжит путь «Каравеллы»!
Обвив щупальцами трубу телескопа, он смотрел в него, не отрываясь. Два солнца, два разноцветных солнца – зеленое и алое – совершали извечный свой путь, вращаясь вокруг общего центра тяжести. Если сигналы, полученные из этой системы, искусственного происхождения, то где-то там должна быть и планета – обиталище разумных существ. Но какое отношение могут иметь к ним загадочные пластинки, заполнившие корабль и наделавшие столько бед?
Когда все отсеки корабля были обойдены, Тобор решил заглянуть на «камбуз» – с легкой руки Володи Ольховатского он охотно усвоил это древнее словечко, которым энергетик именовал хозяйство Либуна.
Стол в кают-компании был прибран и аккуратно вытерт. На кухонном автомате сияла дата, под которой светилась надпись: «Отпущено пять порций ужина».
На всем пути Тобора во время обхода мертвого корабля тишина нарушалась лишь музыкой, к которой белковый привык. Повсюду кишели пластинки, но и к ним Тобор успел привыкнуть; он только отметил, что их количество продолжает возрастать.
…Шли дни. Тобор с помощью манипуляторов продолжал поддерживать порядок на корабле. Однако с некоторых пор он начал подмечать новое в поведении пластинок. Если прежде они перемещались по кораблю хаотически, в произвольных направлениях, то теперь у них во всех передвижениях появилась какая-то цель. Но куда они стремились, он определить не мог.
Любые непонятные и загадочные явления Тобор стремился раскрыть – в этом он, пожалуй, более всего походил на человека.
Один раз ему показалось, что пути пластинок фокусируются в аннигиляционном отсеке. Однако, поразмыслив, логический ум Тобора отверг ее. Каковы бы ни были пластинки по своей природе, они должны обладать чем-то вроде инстинкта самосохранения, хотя бы в самом зачаточном виде. Наличие такого инстинкта доказывается всем их поведением на борту «Каравеллы». Они ищут для себя подходящий «питательный» материал, размножаются, наткнувшись на опасность, стараются избежать ее… Так зачем же им мигрировать в аннигиляционный отсек, где хранится грозное антивещество, грозящее им мгновенной гибелью?
«… Желание забыться… Так вот оно каково, одно из чисто человеческих качеств, – размышлял Тобор, медленно бродя по пустынному коридорному отсеку. – Тяжкое это чувство».
Внезапно корабль дрогнул. Одновременно прогремел оглушительный взрыв, и тут же завыла аварийная сирена. От неожиданности Тобор вздрогнул. И это тоже было то новое, что появилось у него в последние дни, – никогда прежде Тобор не вздрагивал.
