Суриков уселся напротив нее все с той же нагловатой ухмылкой.
– Ну, здрасьте, Татьяна Григорьевна, а я уж было приготовился с новым следователем знакомиться. Даже пожалел в глубине души.
– Отчего же? – сухо спросила Татьяна, быстро заполняя бланк протокола допроса.
– А вы добрая. Покурить мне дали. И потом, вы красивая, на вас смотреть приятно.
– Подследственный Суриков, если вы плохо чувствуете дистанцию, я буду вынуждена постоянно указывать вам на ваше место, чтобы вы его не забывали. Тогда наша беседа вряд ли покажется вам приятной. Так как, можно мне называть вас Сергеем Леонидовичем или вы собираетесь вынудить меня называть вас подследственным?
Ей показалось, или ухмылка на его лице словно бы чуть-чуть померкла? Самую капельку. И снова засияла во всей красе.
– Ладно, извините, погорячился. Так о чем сегодня будем говорить?
– О Зое Николаевне.
– А это кто ж такая будет?
– А это я у вас, Сергей Леонидович, хочу спросить. Кто такая Зоя Николаевна Гольдич?
– Ах эта… Да какая-то знакомая моей хозяйки. Я с ней и незнаком совсем.
– Как она выглядит?
– Зоя-то? Ну, видная такая, дородная, лет сорок пять, наверное, фигуристая. В теле, в общем.
– Цвет волос какой?
– Цвет? Этот, как его… Коричневый.
– А прическа?
– Что – прическа?
– Ну, прическа у нее какая?
– Да какая… Обыкновенная.
– Сергей Леонидович, обыкновенной прическа может быть только у мужчин, и то очень условно. У женских причесок слишком много всяких разновидностей и вариантов, чтобы можно было называть их обыкновенными. Так какая прическа у Гольдич?
– Короткая. Стриженая она. Вот как вы, в точности как вы.
– Я не стриженая, у меня волосы длинные и забраны на затылке в узел. Внешне выглядит как гладкая прическа. Подумайте, Сергей Леонидович, у Гольдич была именно короткая стрижка или волосы забраны в гладкую прическу?
– Ну я же говорю: как у вас.
– Понятно. А голос какой?
– Звучный такой.
– Высокий, низкий?
– Низкий. Нет, пожалуй, средний.
Татьяна задавала Сурикову еще множество других вопросов, и важных для следствия, и отвлекающих, позволяющих поймать его в ловушку. Потом протянула ему протокол.
– Прочтите внимательно и распишитесь на каждой странице. Если что-то неправильно, скажите, вместе исправим, – машинально произнесла она, думая совсем о другом.
Судя по занесенным в протокол паспортным данным, Зое Николаевне Гольдич было тридцать два года. Понятно, что паспорт фальшивый, но женщина, которой на вид лет сорок пять, не посмеет предъявлять липовый паспорт, согласно которому она на полтора десятка лет моложе. Нет, не посмеет. Значит, женщина, приходившая сюда к следователю и имевшая на руках, кроме паспорта, еще и генеральную доверенность от Бахметьевой, выглядела совсем не так, как только что описал Суриков.
