Нет, что ни говори, а идея вовсе не плоха.
Нугзар нажал кнопку на селекторе, бросил коротко: «Пусть Олег зайдет, срочно», потом подошел к Светлане, сел в соседнее кресло, разлил в рюмки коньяк и улыбнулся.
– Я не спрашиваю, сколько ты хочешь за эту рукопись. Я заплачу столько, сколько ты скажешь, и торговаться не собираюсь. Одну минуту.
В кабинет вошел рослый бородатый парень с папкой в руках.
– Вызывали, Нугзар Симеонович?
– Подготовь быстро договор на издание книги Параскевича «Ненависть бывает розовой», объем двенадцать печатных листов, эксклюзив на два года, гонорар… Светлана Игоревна, называйте сумму.
– Тридцать пять тысяч долларов, – спокойно ответила Светлана не моргнув глазом.
– Тридцать пять тысяч, – повторил следом за ней Бокучава. – Выплата в момент представления рукописи. Рукопись представлена, она у меня на столе. Через двадцать минут жду тебя с договором и деньгами.
– Сделаю, Нугзар Симеонович.
Бородатый Олег вышел, унося на лице печать такого изумления, будто только что на его глазах ощенилась кошка. Нугзар точно знал, что в данный момент в кассе нет такой суммы, ее нужно было заказывать заранее, но это его не беспокоило. Раз он сказал – Олег сделает. Соберет наличные у всех сотрудников, вытрясет из сейфов все заначки и бог его знает что еще сделает, но через двадцать минут деньги – тридцать пять тысяч долларов – будут на столе. Тем и хорош Олег, что, дав ему поручение, можно было не беспокоиться о выполнении.
Когда за ним закрылась дверь, Бокучава поднял рюмку.
– Давай выпьем. Светлая память Леониду, пусть земля ему будет пухом.
Они выпили не чокаясь. Нугзар поставил рюмку на стол и потянулся к кофейнику.
– Паше ты продала рукопись за двадцать пять, – заметил он как бы между прочим.
– Он просил эксклюзив на шесть месяцев. Два года стоят дороже. Ту рукопись, которую я продала Паше, я через полгода продам еще кому-нибудь, а к твоей два года не смогу прикоснуться. По-моему, это справедливо.
– Разумеется, – поспешил согласиться Бокучава. – Я не знал про шесть месяцев.
Бог мой, какой же Пашка дурак! Он что, не понимает, что делает? Такую вещь купить всего на полгода! Совсем мозгов нет…
– Я могу задать тебе еще несколько вопросов?
– Задавай, – разрешила Светлана.
– Почему ты пришла в первую очередь к Паше, а не ко мне? Он тебе более симпатичен? Или тут что-то другое?
Она обворожительно улыбнулась и вдруг стала почти красивой.
– Паша был пробным шаром. Он из всех вас самый жадный, и я не могла отказать себе в удовольствии посмотреть на его рожу, когда назвала сумму. А кроме того, он из вас всех самый глупый и недальновидный, и я с самого начала была уверена, что он не допрет попросить эксклюзив больше чем на шесть месяцев. У него же договоры типовые, лежит на столе пачка бланков, только фамилии, названия, сроки и суммы вставляй. Они, видно, у всех авторов права только на полгода покупают, поэтому и в договор впечатали шесть месяцев, а переправить он забыл. Или ему это вообще в голову не пришло. Очень мне хотелось ободрать его на двадцать пять штук. А через полгода рукопись свободна. Если захочешь, будет твоя.
