— Разумеется, меньше вас, мисс Прентис.
— Это правда. — Мальвина снова засмеялась. — Что понадобилось такому человеку, как вы, мистер Квин, в захолустном Райтсвилле? — Она окинула Риму взглядом хирурга. — Или это любовь?
— Вы мне не нравитесь, — заявила Рима.
Мальвина Прентис перестала смеяться.
— Откровенно сказано, дорогая. Кто научил вас понимать все с полуслова?
— Я достаточно образованна, чтобы понимать скверный смысл подобных замечаний, мисс Прентис.
Они посмотрели друг на друга. Затем леди-издатель пожала плечами:
— Ну, я не нравлюсь людям из высшего общества, но не думала, что такое отношение столь быстро воспримут и низшие классы. — Она вставила сигарету в мундштук, и О'Бэннон тут же подскочил к ней с серебряной зажигалкой. — Ладно, мистер Важная Шишка. Переходите к делу.
— Дело прежде всего в том, — сказал Эллери, — что эта девушка только что потеряла отца при трагических обстоятельствах и осталась совсем одна. Не кажется ли вам, мисс Прентис, что она заслуживает доброго отношения?
— И поэтому она должна говорить мне в лицо гадости? — Мальвина опять засмеялась, и О'Бэннон тотчас же к ней присоединился. — Так что у вас на уме, мистер Квин?
Эллери положил перед ней два конверта.
— Взгляните на их содержимое, мисс Прентис. Вскоре платиновая блондинка подняла взор.
— Ну и что?
— Все это было отправлено мне в двух конвертах. Вы их послали?
— Конечно нет. Может быть, вы, Спек?
О'Бэннон вздрогнул, словно от удара.
— Нет-нет, мисс Прентис, — запинаясь, вымолвил он.
— В нашей среде, кажется, завелся рекламный агент. — Она нахмурилась. — Садитесь, мистер Квин. И вы тоже, Рима. За этим кроется нечто большее, чем стремление привлечь внимание.
— Безусловно, — согласился Эллери. — Например, странное сопоставление тем. Смерть Люка Мак-Кэби. Его завещание в пользу Себастьяна Додда. Самоубийство Джона Спенсера Харта. И исчезновение Томаса Харди Эндерсона, очень похожее на убийство.
— Первые три темы — части одной и той же истории, а вот дело Эндерсона стоит особняком. Что связывает их друг с другом?
— Этот вопрос, мисс Прентис, я и пришел задать вам.
Мальвина Прентис уставилась на него, потом на Риму и, наконец, на Фрэнсиса О'Бэннона.
— Есть какие-нибудь идеи, Спек? — быстро спросила она.
— Никаких, — с сожалением ответил О'Бэннон, но Эллери показалось, что у рыжеволосого газетчика пробудился интерес. И его подозрение усилилось, когда Фрэнсис снял очки и начал протирать стекла фланелевой тряпочкой.
