— Ты должен иметь твердую точку зрения.
— Собственную?
— Разумеется, собственную. — Пауза. — Вытекающую из нашей общей.
Хлебников внимательно посмотрел на меня. Сплоченность и единство — вот его девиз, который он проводит в жизнь в нашем отделе экологии человека, пунктуально, повсеместно и беспрекословно. А раз единство, то разве могут быть различные мнения?
— К заседанию совета ты должен иметь конкретную программу медико-биологических исследований.
— На основании чего? Ведь мы добрались только до полутора процентов!
— На основании тех данных, которые получены нашими коллегами.
Хлебников подправил листки доклада и подвинул их мне.
— Завтра к девяти у тебя должен быть черновик программы.
— Но ты отдаешь себе отчет в том, чем это может кончиться?
— Отрицательным результатом.
Я посмотрел на Хлебникова: шутит?
— Я допускаю отрицательный результат. Но хочу надеяться на положительный. И ты должен сделать все, чтобы застраховать нас от неудачи.
— Если бы это зависело от меня!
— И от тебя в том числе. От того, насколько ты сможешь все предусмотреть. Я не верю, что у тех двух испытателей, о которых ты читал, останавливалось дыхание. Тут что-то не чисто. Не должно быть этого. Может, такие паузы во сне для физиологии дело обычное?
— Прости меня…
Я развел руками: считать такое нормальным!.. Однако на Хлебникова мой красноречивый жест не произвел никакого впечатления.
— Значит, аппаратура работала грязно. Фиксировала совсем не то, что было на самом деле.
— Но я смею сомневаться?
— В чем? В успехе?
Теперь Хлебников уже не иронизировал, а смеялся. Это трудно передать, как он смеется, — без тени улыбки, только интонациями в голосе, но ощущение именно такое: смеется.
— Ясно…
— Боюсь, что и на этот раз тебе еще не все ясно.
— Еще не все?
Я попытался скопировать хлебниковский сарказм — чисто инстинктивно, так получилось. А вышло, что просто-напросто глупо удивился.
— Завтра на совете мы должны утвердить составы экипажей.
— Ну и что?
— Ты ведь знаешь, что в составе экипажа должен быть врач?
— Я давно об этом твержу. А штаты?
— Штаты — моя забота. А ты позаботься, чтобы в числе членов экипажа был врач в возрасте до сорока лет с солидным стажем. Лучше — с опытом «скорой помощи».
О, это уже кое-что значит. Слава богу, хоть здесь камень дал трещину: врач в гермокамере — половина риска долой. И штаты он, выходит, в Москве все же пробил…
— Но это не так-то просто: надо же узнать человека, присмотреться, исследовать организм…
