Развели костерок, но слабенький и в ложбинке между двух больших валунов. Все с удовольствием обсушили мокрую одежду (обувь сушилась на ногах, поскольку если делать это иначе, то потом «севшую» кожу будет не натянуть на ступню), потом закусили мясом и лепешками, потом откинулись на вереск отдыхать…
— Как красиво! — ахнула Аир, подняв голову и обнаружив на небе с западной стороны, куда не так давно скрылось солнце, растянувшиеся вдоль горизонта разноцветные яркие полосы, которые меняли и цвет, и положение, и размер, словом, это сияние больше всего напоминало титанических размеров развевающиеся парчовые ленты, освещенные солнцем. Только солнца никакого уже не было, небо постепенно темнело, и хоть еще было бледным, уже не могло породить такого потрясающего по красоте и яркости сияния. Впрочем, Аир об этом и не думала. Она любовалась.
Мужчины все, как один, проследили за ее взглядом, а Тагель и Хельд даже привстали.
— Что там? — спросил предводитель.
— Да вон же! — Она вытянула руку по направлению к лентам, которые как раз свились в причудливый и тугой комок, блистающий, как талантливо ограненный драгоценный камень.
— Что там? — повторил слегка раздраженный Хельд.
— Как что? — опешила Аир. — Ты не видишь?
— Что я должен видеть?
— Это сияние…
— Какое еще сияние?
Гердер тоже привстал и положил руку на плечо мужа Аир.
— Девушка видит магическое сияние, — буркнул он. — Над Ходавой. Мы его не увидим.
Хельд, слегка пристыженный своей вспышкой раздражения, сел обратно. Аир растерянно переводила взгляд с лица на лицо.
— Так вы не видите? — огорченно спросила она.
— Мы не можем, — объяснил Ридо. — Это свечение насыщенного магического фона… То есть насколько я понимаю. Я его не вижу, как и остальные.
— Жаль, — выдохнула она и, взглянув последний раз на буйство цвета и блеска, снова уселась на свернутый плащ. — Очень красиво… А что там?
— Ходава, — ответил Хельд. — Старый имперский город. Город магов и ученых. Там один из центров распространения нечисти.
— А-а… Мы туда пойдем?
— Нет. Зачем? В городах и даже просто близ домов и брошенных ферм куда опаснее, чем в лесу. Там больше всего самых разных тварей. Мы и так будем рисковать, когда сунемся в столицу, и очень даже будем рисковать. Лишнего риска нам не надо.
— В Ходаве я был, — сказал вдруг Фроун. — Мы оттуда унесли семь килограммов золота.
— А сколько товарищей оставили? — сердито спросил Хельд.
— Ушли восьмеро. — Фроун сморгнул. — Вернулись я и Тандо. Помнишь его?
