Когда присутствующие потянулись к выходу, Лео нагнал Валена и придержал за рукав.
— Я хотел бы с тобой поговорить, Рутао, — сказал он, хмуро глядя исподлобья.
Маг остановился, любезно глядя на советника. Он знал Лео как очень опасного противника, которого не так-то просто обмануть, а потому предстояло следить не только за своими словами, но и за выражением лица. В глубине души, где еще оставались следы прежнего Валена, честолюбивого и упрямого молодого ученика мага, жаждущего достичь самого высокого положения, которое только возможно, тлел огонек азарта. Обыграть самого опытного игрока в Империи — разве это не заманчивая цель? Руками проницательного противника достичь желаемого, да так, чтоб он был уверен, будто стремится к собственной цели.
Советник отвел собеседника в сторонку.
— То, что ты говорил об императоре, совершенно серьезно?
— Ты думаешь, я стал бы шутить на совете? — изумился Рутао.
— Я совершенно серьезен, Вален. Насколько ты отвечаешь за свои слова?
— Я за них отвечаю.
— И сколько, ты думаешь, у нас времени?
— Не знаю.
— Жаль. — Лео пожевал сухими губами. — Ладно. Что ты думаешь по поводу сегодняшнего?
— Я думаю, что мирное время опрокидывает все возможности сделать выбор быстро. Если б у нас на примете имелся хороший военачальник с длинной родословной, это облегчило бы дело. Я не стал бы рассчитывать, что выбрать нового императора удастся раньше, чем через год.
— Ты мрачно смотришь на мир.
— Скажу тебе откровенно, я хотел бы и для себя что-нибудь получить от тех изменений, которые грядут.
— Например?
— Например, не отказался бы от места в совете для представителя Академий. Все-таки магия — это немаловажная сила, и даже знать вряд ли сможет обойтись без нее.
— Ты хочешь место для себя, — тоном утверждения проговорил советник.
Маг не заметил на его лице удовольствия, мол, я наконец-то раскусил тебя, Рутао, и знаю, что тебе нужно. Было бы замечательно, если бы удалось убедить в этом советника. Если б Лео считал, что знает точно, какой кусок планирует отхватить его соратник, он успокоился бы. Но по лицу опытного придворного ничего нельзя было сказать.
— Для себя? — Взгляд Валена построжел и стал откровенно холоден. Взгляд человека, озабоченного своей выгодой и готового добиваться ее любой ценой. Или почти любой, что, если смотреть строго, одно и то же. — Пожалуй, и для себя. Но я не вечен, так что речь идет не столько обо мне, сколько о магах в целом. О сословии магов, которое сейчас порой оценивается знатью не выше, чем ремесленники и торговцы. Меня это не устраивает. И потому я никогда не поддержу Герваса Опинео. И, наверное, с сомнением отнесусь к кандидатуре Маймера Руйвесского. Он, кажется, тоже относится к магии… с недоверием.
