– Я не разма… Постой, как ты догадался?
– Я вижу в темноте.
– Каким образом?.. Это у тебя от рождения?
– Нет. Здесь научился.
– Сколько встречал невольников, которые, наоборот, начинают в сумерках слепнуть! Благородный Аледан связывает их болезнь с плохой пищей. Но ты…
– Люди называли нас Серыми Псами. Предок посылает мне свои качества, чтобы я выжил.
Тиргей рассмеялся:
– Ты вправду веришь, будто твой предок был собакой?..
Венн промолчал. Как-то так промолчал, что Тиргей и без ночного зрения понял – вопрос обидел его. Аррант вздохнул, задумался и сказал:
– Многие верят, будто Корноухий на самом деле остался жив и сбежал… Мне однажды вторую ногу чуть не сломали, когда я попробовал разубеждать. Не следует отнимать у людей то, во что они верят. Даже если тебе ведома истина. А всего тщательней надо избегать навязывать своё мнение, когда речь идёт о чём-то, изменяющемся от народа к народу. Пресные пшеничные лепёшки не пойдут впрок тем, кто привык к кислому ржаному тесту, и наоборот. Поэтому нельзя утверждать, что один хлеб во всех отношениях лучше другого. Так же и с верованиями, которые суть пища души. Не сердись, венн.
– Что такое Истовик-камень, аррант?
– Он… как бы тебе объяснить… Понимаешь, он есть, но в то же время его нет. В том смысле, что его вещественность – не как у рубина, играющего в перстне. Это камень камней, высший, содержащий в себе все самоцветы земли. Он является ими всеми – и ни одним…
Тиргей не был уверен, что Серый Пёс хоть что-то поймёт из его довольно путаных объяснений, но венн медленно проговорил:
– Мы знаем Древо, соединяющее миры. Оно – не дуб, не ясень и не сосна. Но оно порождает семена всех деревьев и трав, ибо вмещает их сути…
– Именно так, – обрадовался Тиргей. – То же можно сказать о Небесной Горе, седалище и святыне Богов… я имею в виду, наших аррантских Богов… Спроси, какая она, и один человек опишет тебе благодатный зелёный холм, украшенный дворцами небожителей. Другой уподобит Гору сверкающему снежному пику, застывшему в недоступной смертному красоте. А третий осмыслит её просто как собрание всего светлого и высокого, что есть в самом человеке. Ты можешь взобраться на любую гору земли, но потом придётся спускаться, и мгновение торжества останется в прошлом. А к Небесной Горе можно подниматься всю жизнь, что-то обретая в пути. Так и с Истовиком-камнем, друг мой. Найди прекраснейший алмаз, и тебя за него убьют в переулке. А Самоцвет самоцветов ты не повесишь на цепочку и не вправишь в браслет. Ты просто будешь искать его, находя по пути гораздо больше, чем предполагал…
