— Договорились, ребята.
Миссис Соурпюсс встает. Кладет ладони на тело прямо под грудью и плотно проводит ими по одежде вдоль живота. Набирает полные легкие воздуха. Выпячивает грудь. Приподнимает брови. Берет сумочку. И, трепеща ресницами, улыбается мне сверху вниз.
— Извините меня, Корнелиус, я пойду напудрю нос.
На столе остается книжка в черном кожаном переплете. Страницы с золотым обрезом, замочек в виде золотого сердечка. Рядом с ней сложенная газета. Все это миссис Соурпюсс принесла с собой из машины. В тусклом свете заглядываю в раздел новостей. Заголовок. В Бронксе бешеная собака нападает на человека. И еще один. Врач прыгнул навстречу смерти. Рядом колонка некрологов.
Гарри З. Соурпюсс, 67 лет, выходец из Болгарии, швейный патент которого революционизировал в нашей стране производство женского платья, скончался в четверг от сердечного приступа. Прежде чем основать всеамериканскую империю, сделавшую его миллионером, он был полунищим бродячим точильщиком. Возвел в центральной части города небоскреб Соурпюсс, крыша которого воспроизводит очертания храма Александра Невского в Софии. Мистер Соурпюсс был также известен как основатель значительного числа фондов и пожертвователь средств для различных болгарских программ. Погребальная церемония состоится в понедельник в 11 часов утра в «Погребальном доме Вайна». Останки будут перенесены в Зеленый Дол. Покойный оставил вдову, до замужества Фанни Джексон, и двух братьев, Шелдона и Исаака.
Кристиан раскрывает другую сложенную страницу. «Уолл-стрит Джорнал». Заголовок на три колонки. «Битва в Совете директоров. Жена основателя корпорации „Соурпюсс“ судится с мужем». Господи-иисусе, закрой сию же минуту. У всех свои неприятности. Даже у богатых. С такими мягкими, материнской складки губами. Как ей судиться. Такие умные, всепонимающие глаза. Широкое лицо, зачесанные назад волосы, веснушчатая кожа под слоем пудры. Должно быть, внутри у нее бушует темные гнев, вырывающийся наружу, растопырив тигриные когти. Пока она не получит то, что ей нужно. И снова не расплывется в улыбке.
Официант составляет на столик сандвичи и бутылки. Кристиан сует ему пять долларов из собственных чаевых. Хватило бы на покупку кое-какого белья. Пяти пар новых носков. Трусы почти истлели в паху. И на одном из носков, которые нынче на мне, две дыры — на пальцах и пятке. Сегодня утром в похоронной конторе нарочно передвигался шаркающей походкой, чтобы крохотное солнце плоти не проглянуло из-под штанины. Сообщая миру о прочей укромно укрытой ветоши.
