— Эй, мистер Кристиан, идите сюда, садитесь. Мы вас подбросим. Нам по дороге.
Прыгнув через сугробик прямо в канаву. Кристиан забирается на заднее сиденье патрульной машины. Сквозь шелест помех голос объявляет по радио. Двигаться к пересечению Пятой с Пятидесятой. Вызываются все машины, на шестнадцатом этаже мужчина грозится спрыгнуть на Пятую авеню.
Взвывает сирена. Патрульная машина срывается с места. Заснеженной вихлявой дорогой проносится сквозь парк. Влетев в Охотничьи Ворота, вылетает в Ворота Рудокопа и мчит по Пятой авеню. Дама, укутанная в меха, оборачивается и смотрит, как поднимает лапку, чтобы пописать, ее пудель в норковой шубке. С приятностью отмечаю, что пока мы взрывали колесами снег меня наградили парой-тройкой уважительных взглядов. Без сирены никто бы и внимания не обратил. Этот прыгун может оказаться нашим клиентом. Которого придется соскребать с тротуара. Если, конечно, это не шестнадцатый этаж кукольного домика. Может, правда, вляпаться в крышу автомобиля. Или приземлиться на головы пятерке прохожих сразу. Тогда Вайну достанутся шестеро. Пожарная машина. Веют флаги. А впереди всех — я.
— Да, мистер Кристиан. Если этот парень оттуда соскочит, он все вокруг мозгами забрызгает. Веселая у нас работа. Скажите Кларенсу, Дик ему кланялся. А адрес вам лучше сменить.
Шагаю по городу на восток. Навесы на остановках здесь темно-зеленые. И покрыты мантией снега. Из-под колес автобусов летят серые комья талого снега. У грузового подъезда вайновский пикап. На улице пусто. Не считая одинокой фигурки, которая тащится куда-то, прикрыв понурую голову большим бурым конвертом. Коммерцию не остановишь. Снег даже на поезде, с ревом летящем над улицей. Ну давай, заходи. Тепло и уютно. В ботинке тает.
— Где вы были, Кристиан. Вы опоздали.
— Простите, мистер Вайн. Квартирная хозяйка пыталась вышвырнуть меня из дому, решив, что я похоронщик. У нее предвзятое отношение к этой профессии. Приезжали полицейские. Один из них знаком с вами. Дик.
Темная фигура Вайна укоренилась в самой середине канареечного ковра. Галстучная заколка с жемчужиной. Указательные пальцы согнуты, по ним вверх и вниз проскальзывают большие. Он готов облаять меня, выгнать вон, вручить мне счет за похороны жены. А я стою перед ним, оттаивая, наслаждаясь теплом. В первый раз получил работу. В этом новом мире, полном возможностей, от которых дыбом встают волосы, если не фаллосы.
— О'кей. Постарайтесь, чтобы это больше не повторялось. Извините, если я показался вам резким, но нам сейчас не хватает рук. У Фрица уже двусторонняя пневмония. А по коротким волнам передали сообщение, что какой-то человек того и гляди выпрыгнет из окна на углу Пятой и Пятидесятой. Если снегу еще навалит, число таких людей возрастет. Они сигают из окон, будто кукурузные зерна с раскаленной докрасна сковородки. После каждой метели.
