– Вставай, давай! – раздался грубый, хриплый голос поднявшегося цзина, – Нам на дорогу дали всего сутки, а идти еще, Владыка знает, сколько ли! Да еще эту… повозку тащить!
Оборотни один за другим начали медленно подниматься на ноги, а я быстро нырнул за свое дерево и, стараясь ступать бесшумно, направился назад к своим товарищам.
Обратная дорога заняла у меня гораздо меньше времени. Во-первых, мне ничто не мешало идти, потому что магическое поле совершенно успокоилось, а во-вторых, прошагав всего сотню-другую метров, я услышал далекий голос Поганца Сю. Сначала это были просто неразборчивые выкрики, но по мере того, как я приближался к месту нашего привала, его речь становилась все более разборчивой, и я понял, что Поганец рассуждает на гастрономические темы:
– … никогда не задумывались, зачем вы едите?! Вы наверняка считаете, что чувство голода возникает у вас от… времени, и поев, вы просто комфортнее себя чувствуете! Именно таким образом рассуждают все зажравш… э-э-э… избалованные пищей субъекты. Но это не так! Каждое существо должно есть, чтобы поддерживать энергозапас своего организма, а величина этого энергозапаса зависит от потребности этого организма в энергии. Если же есть слишком много, организм не сможет израсходовать всей засунутой в него энергии, и она начнет превращаться в жир. А где эта излишняя энергия откладывается в столь неприглядном виде? На брюхе и… э-э-э… чуть ниже, сзади! Вот ты, синсин, хочешь, чтобы у тебя растолстелое брюхо волочилось по земле?
– Нет, не хочу, – удалось вставить слово Гварде, – Но я не хочу, и чтобы оно присохло к спине…
Поганец Сю мгновенно вцепился в первую половину ответа умного синсина, полностью проигнорировав вторую:
– Вот поэтому я и позволил тебе съесть только одну лепешку с небольшим куском мяса! А ты, красавица, разве ты хочешь, чтобы твоя… э-э-э… корма… была шире чем корма у барки?..
– Это мечта всей моей жизни!.. – довольно иронично ответила Шан Те, однако Поганца нельзя было сбить с мысли никакой, даже самой язвительной иронией:
– Ай-яй-яй, принцесса, – с горьким осуждением проговорил маленький Сю, – как же можно так откровенно лгать ради какой-то презренной ватрушки?!
– Презренной ватрушки?! – в один голос переспросили оба сотрапезника Поганца, но насколько по-разному были окрашены эти голоса – философско-рассудительный Гварды и удивленно-возмущенный Шан Те. И закончили начатую фразу они по-разному:
– … А сам-то ты съел целых шесть презренных ватрушек!..
