Едва томик оказался на столе, как три головы, едва не стукнувшись друг о друга, склонились над ним. С минуту мои друзья молча рассматривали книгу, а затем Эльнорда протянула свою узкую ладошку и нежно погладила темный, потертый переплет.
– Какая она красивая! – благоговейно прошептала девушка.
В то же мгновение над книгой словно прошла струя теплого воздуха, и ее переплет стал темно-бордовым и совершенно новым, словно книга только что вышла из мастерской переплетчика.
– К-хм! – вырвалось у тролля, и он неожиданно отступил на шаг от стола.
Я, в свою очередь, погладил глянцевито поблескивающую крышку и проговорил:
– Она не только красивая, но к тому же необыкновенно умная!
– А как она называется?! – поинтересовался хоббит. В его маленьких глазках плясали огоньки жуткого любопытства.
И снова над лежавшим на столе томиком пронеслась теплая струя, а на переплете выступила тисненная золотом надпись на совершенно русском языке: «Краткий письмовник чародея, или Ни дня без колдовства».
– А можно ее почитать? – снова пропищал Фродо.
– Так вы ж, хоббиты, к колдовству стараетесь отношения не иметь, – насмешливо заметил я, но, увидев недовольную гримасу, которую скорчил малыш, добавил: – Впрочем, попробуй… Вдруг тебе понравится…
Хоббит протянул мохнатую ручку и осторожно перевернул крышку переплета. Мы трое заинтересованно наблюдали за его действиями, хотя Душегуб по-прежнему держался в паре шагов от стола. Правда, при его росте это не мешало ему хорошо видеть, что происходит на столешнице.
Хотя в общем-то ничего особенного не происходило. Под перевернутой крышкой оказался титульный лист с той же самой надписью, что и на переплете. А когда Фродо так же аккуратно перевернул титул, нашим глазам открылась первая страница с витиевато исполненной надписью: «Глава первая. Вводная».
Я с улыбкой посмотрел на своих товарищей и обнаружил, что на их физиономиях написана некоторая растерянность.
– В чем дело? – спросил я. Фродо и Эльнорда подняли на меня глаза, и эльфийка недоуменно поинтересовалась:
– И что здесь написано?
Тут уже растерялся я:
– Как что написано? Вы уже и по-русски не понимаете?!
– Мы по-русски понимаем! – тут же набычился хоббит. – А вот таких иероглифов сроду читать не приходилось!
– Каких иероглифов?! – чуть не завопил я, но, перехватив усмешку, вползшую на личико Душегуба, внезапно успокоился. – Впрочем, я уже сказал, что эта книжка очень умна. Видимо, она прекрасно понимает, что и кому можно показать.
