– Полагаю, нет. Мы останемся.
– Устами, как говорится, младенца, – вздохнул бывший подданный Аттала III.
И все принялись сосредоточиваться.
Не знаю, как другие, а у меня получилось сосредоточиться настолько, что голова моя едва не пошла вразнос – потому что сосредоточиться я пытался не на чем-нибудь, а на силе собственной мысли. Когда в черепной коробке у меня ураганом просвистели прямо-таки дремучие ветры, а Вселенная вокруг окрасилась в блевотные тона, мне пришлось спешно умерить силу своей мысли и сконцентрироваться на чем-нибудь менее грандиозном.
Через какое-то время я внезапно обнаружил, что тарелкой в результате всех моих усилий я быть перестал – но теперь меня вообще не было в комнате. Я стоял за окошком и шумел на ветру зеленой листвой. Дышалось привольно. Ростом я был с четырехэтажный дом, а руки, раскоряченные в стороны, росли у меня в явном избытке. Я принялся было считать их, но сбился на втором десятке. Мне стало весело и захотелось проказничать. Я решил немного попугать моих случайных и, скорее всего, одноразовых товарищей и поскреб зелеными пальцами по окну митькиной квартиры. Я скреб, стучал, бил и царапал по стеклу, пока не удовлетворился эффектом: дурным удивлением на бледных рожах Митьки, Джокера и Аттала III. Потом я просунул лапу в открытую форточку и потянул ее со зловещим видом к Митькиной шее, душераздирающе шелестя при этом листьями. Митька не выдержал, сполз с кресла и на четвереньках бросился наутек.
Мне стало безумно смешно, и, наверное, от сильного хохота вся моя листва с шорохом обтряслась с меня, после чего я уже целиком ввалился в комнату, умудрившись не разбить при этом стекла.
Эта игра в превращения начинала мне нравиться. Новые ракурсы привели меня в состояние тихого, мечтательного экстаза. После дерева под окном я испробовал еще несколько обличий: стола, настенных часов, мухобойки, валявшейся в углу, а напоследок какая-то могучая сила, тряханув меня так, что извилины мои заплелись в косички и я откуда-то и обо что-то грохнулся, – так вот, эта могучая сила вознесла меня, как я догадался, на вершину меня-эволюции, и я осознал себя – кем бы вы думали? все равно не догадаетесь, – Террористом № 1 в мире. Моя террористская сущность тут же потребовала радикальной реализации своих потенций, но я не успел ничего сделать. Игра внезапно закончилась, как будто в один миг упал занавес и отсек меня от всех моих воплощений. Осталось лишь четкое ощущение невыполненности чего-то – я чувствовал, что у меня вдруг появилось какое-то
