Обратно в «Мондриан» журналистку отвезла на большом серебристом «фольксвагене»-седане Памела Мэйнуоринг. Англичанка с белокурой челкой, совершенно закрывающей лоб, в прошлом сотрудничала с «Муравьем» в Лондоне на добровольных началах, потом перешла куда-то еще, но вскоре получила приглашение в Лос-Анджелес, следить за ходом некоей местной операции.
– А вы не видели Хьюберта прежде, – предположила она, направив автомобиль к Сто первой улице.
– Что, так заметно?
– Он сам сказал, собираясь на встречу с вами. Хьюберт никогда не упустит возможности пообщаться с новым талантливым работником.
Перед глазами Холлис проплывали пальмы, черные и косматые на фоне сизовато-розового небесного сияния.
– Теперь, когда мы встретились, я удивляюсь, что ни разу не слышала о таком человеке.
– Этого и не нужно. Он даже против того, чтобы люди знали о «Синем муравье». Нередко нас называют первым агентством вирусного маркетинга[85]. Хьюберту не по душе такая трактовка, и надо согласиться, он прав. Если стараться нарочно выдвинуть на передний план агентство или его основателя, это приводит к обратным результатам. По словам Хьюберта, он желал бы превратить агентство в черную дыру, но туда будет сложно добираться.
Машина съехала с автострады.
– Скажите, вам что-нибудь нужно?
– Прошу прощения?
– Хьюберт велел предоставить в ваше распоряжение все, что потребуется. Понимайте эти слова в буквальном смысле, ведь вы заняты особым проектом.
– Особым?
– Никаких объяснений, цели не разглашаются, «потолка» у сметы нет, проект объявлен первоочередным. Для Хьюберта это очень важно. – Памела достала визитку из-за солнцезащитного козырька и протянула ее Холлис. – Все, что угодно. Только позвоните. Машина у вас есть?
– Нет.
– Хотите эту? Могу оставить.
– Спасибо, не надо.
– Наличные?
– Я предоставлю квитанции.
Памела Мэйнуоринг пожала плечами.
Автомобиль подъехал к гостинице, к каменным скульптурам у входа. Холлис разблокировала дверь еще до того, как машина остановилась.
– Спасибо, что подвезли, Памела. Приятно было познакомиться. Доброй ночи.
– Доброй ночи.
Холлис закрыла дверь. Серебристый седан, на корпусе которого сверкали теперь уменьшенные огни «Мондриан», плавно подался назад, к бульвару Сансет.
Дверь открыл ночной охранник с блютуcом в ухе.
– Мисс Генри?
– Да?
– Для вас сообщение. – Он жестом показал, куда нужно идти.
Журналистка направилась к стойке администратора мимо жуткого крестообразного диванчика, обитого девственно белой кожей.
