Я хочу сровнять с землей все, что находится между четвертой и шестой стенами, и завалить проходы.
Тысяча человек единовременно должна заниматься только сносом, сменяясь через каждые три часа. Это полезно для мышц спины и рук. Вопросы есть?
– Нет, – ответил Хогун. – Все, что вы перечислили, будет исполнено. Но скажите мне вот что: верите ли вы, что Дрос способен продержаться до осени?
– Конечно, верю, парень, – глазом не моргнув, ответил Друсс. – С чего бы я иначе так надрывался? А ты-то сам веришь?
– О да, – без промедления сказал Хогун. – Всем сердцем.
И оба усмехнулись.
– Давайте-ка выпьем по стаканчику лентрийского красного, – предложил Друсс. – Меня от этих премудростей жажда одолела.
В деревянной хибаре, притулившейся под сенью замка, сидел человек, барабаня пальцами по столу. За спиной у него в плетеной клетке чистили перья голуби. Человека снедала тревога.
Шаги на крыльце заставили его схватиться за тонкий кинжал. Он выругался и вытер потную ладонь о шерстяные штаны.
Вошел второй. Он затворил за собой дверь, сел напротив первого и спросил:
– Ну что? Какой ты получил приказ?
– Ждать. Но все еще может измениться, когда там узнают о приходе Друсса.
– Один человек ничего не решает.
– Поживем – увидим. Кочевники будут здесь через пять недель.
– Через пять? А я думал…
– Не ты один. Но случилось так, что старший сын Ульрика погиб, придавленный конем. Погребальные обряды продлятся пять дней – плохое это предзнаменование для Ульрика.
– Дурные приметы не помешают надирской орде взять эту жалкую крепость.
– Что замышляет Друсс?
– Он хочет завалить проходы – это пока все, что я знаю.
– Через три дня приходи опять. – Первый взял клочок бумаги и что-то написал на ней крошечными буквами. Потом посыпал написанное песком, сдул и перечел:
«Здесь Побратим Смерти. Он заваливает проходы. Боевой дух поднят».
– Быть может, нам придется убить Друсса, – сказал, вставая, пришелец.
– Если прикажут. Не раньше.
– Ладно. Увидимся через три дня.
У двери второй поправил шлем и прикрыл плащом наплечный знак дренайского дуна.
Кул Джилад лежал без сил на короткой траве у эльдибарской поварни и судорожно дышал. Его темные волосы слиплись от пота. Со стоном он повернулся на бок. Каждый мускул в его теле прямо-таки вопил от боли. Три раза он, Бреган и еще сорок восемь бойцов полусотни «Карнак», соревнуясь с пятью другими отрядами, бежали от первой стены до второй, карабкались по узловатым веревкам наверх, бежали до третьей стены, взбирались наверх, бежали к четвертой стене… И так далее – бесконечный, бессмысленный, мучительный путь.
