Они стояли друг против друга, черный и белый, на лицах обоих читалась холодная ярость.
– Засними это, Бруно, – бросил Мау Мау. В камере зажужжало: механизм настраивался на сумерки. – Лейтенант Эдкинз собирается рассказать, что произошло в Элленвилле. Говори, лейтенант.
– Мне нечего сказать.
– Нечего? Маленький мальчик, который помогал разгружать грузовик, тебя узнал. Он прятался на чердаке того магазина, и никто не стал его там искать, потому что лестница валялась на полу. Он сказал, что в тот день, вернее, вторую половину дня, ты руководил теми людьми. Вот что он сказал.
– Он солгал!
– А зачем маленькому мальчику лгать? Он сказал, что большинство белых для него на одно лицо, но вот тебя он никогда не забудет.
Лейтенант презрительно отвернулся и промолчал. Мау Мау врезал ему в челюсть, так сильно, что лейтенант повалился на землю. Лежал, по щеке текла кровь, и ругался.
– Видел, ты это видел, ты – с камерой, кто бы ты ни был. Он ударил пленного, раненого пленного. Видишь, что это за человек? Я расскажу тебе, что произошло в Элленвилле. Девушка ехала в автомобиле, милая девушка, знакомая мне девушка, с которой мне однажды выпала честь потанцевать. Так ее убили. Возможно, это дело рук вот этой черной обезьяны!
– Ой, Белый, ну ты и трепло, – Мау Мау покачал головой. – Почему ты не сказал, что эта милая девушка была военной медсестрой и оказалась в автомобиле полковника, который прославился в этих краях не с самой лучшей стороны. И что в автомобиль попала минометная мина, а стреляли с другой стороны холма и никто не знал, что едет полковник в компании девушки. Услышали об этом только по радио. И как вышло, что ты ничего не рассказал о другой милой девушке, черной девушке, которая на свою беду зашла в магазин на следующий день, когда солдаты подъехавшего патруля застрелили хозяина магазина, а потом принялись за девушку. Сначала изнасиловали, а потом тоже убили. Давай, расскажи об этом прессе.
– Ты лжец! – выплюнул офицер.
– Я? Я лишь повторяю слова маленького мальчика. Он сказал, что ты сшиб старика с ног, а уж потом его пристрелили. Он также сказал, что ты не седлал черную девушку вместе с остальными, но с удовольствием наблюдал за процессом. И он сказал, что убил ее именно ты, сунул ствол пистолета в рот и мозги полетели через затылок.
Мау Мау медленно, очень медленно наклонился к офицеру. Теперь уже он не говорил, а выплевывал слова.
– А теперь ты умрешь той же смертью, белый ублюдок, что и она.
