– Ах, бедняжка! - воскликнула краснощекая женщина за плечом у старшего. Так восклицают: «Скажите, какие чудеса!» или что-нибудь наподобие этого.
– Помолчи, Гертруда, - сказал старший. - Итак, ты одна на свете и надеешься обрести помощь у мудрости и праведности?
А и в самом деле, почему бы нет? Сколько раз маленькой девочкой я слушала рассказы о Мартине Лютере, о том, кто заново создал христианство и высоко вознес его свет над золоченой грязью католичества. Не одна тетушка Лизбет, но и мой наставник почтительно отзывался о его уме, называл его труды «величайшей службой, какую Разум когда-либо сослужил Истине» и, хоть осуждал чрезмерную выразительность его слога, не подобающую образованному человеку, все же говорил о нем, словно о близком друге. Если кто-то в сем мире пожелает мне помочь, это, несомненно, он! Разве не доктор Лютер разослал по городам Германии письма, в которых наставлял городские власти, как создавать школы для бедных детей, и уверял, что учение не повредит даже девочкам? И разве не он в молодые свои годы был искушаем дьяволом, которого можно было видеть и осязать, и разве он не поверг врага?…
– Да, мой господин. Я хочу…
Здесь я запнулась. В песнях часто поется о глазах, что синее неба, да нечасто доводится наяву увидеть такое диво: два широко распахнутых глаза, ярче синего стекла в витраже, ярче камней в шкатулке у Дядюшки. Совсем юная девушка, застенчиво коснувшись плеча стоящего впереди, выглянула из толпы и улыбнулась мне. Одета еще беднее моего, но, Боже, какая красавица! Чистое, тонкое лицо, все черты словно выведены резцом великого гравера. Не успев даже позавидовать, я на мгновение потеряла дар речи - будто ослепленная вспышкой пламени.
– Я хочу услышать слово господина Лютера.
Моя заминка насторожила предводителя. Он внимательно оглядел меня с ног до головы. Серое заплатанное платье и совсем новое черное покрывало, скромный и грустный вид - я понадеялась, что моя внешность соответствует словам.
– Это достойно похвалы. Но верно ли, что ты не сбежала из дому? Говори правду, ложь есть грех.
– Я не сбежала. Это правда. - В самом деле, ведь бегут по своей воле, и тот, кто не может вернуться, ведь не обязательно сбежал?…
Синеглазая девушка все так же весело смотрела на меня, то и дело оглядываясь на остальных, чего-то ища в их лицах.
– Как твое имя? - спросил старший. -…Хорошо, Мария. Ты пойдешь с нами.
Выйти за городские ворота в такой толпе оказалось совсем не страшно. Серая лента дороги бежала по зеленым полям, истончаясь в нитку там, где небо сходится с землей. Теплое солнце светило нам в спины, в ясном утреннем небе щебетали ласточки. Девушка шла рядом со мной и снова улыбнулась, когда я повернула к ней голову.
