– Нет, конечно, но постоянный приятель, мужчина, который может предложить женщине утешение на длительный срок…
– Я помню, в чем поклялась, произнося свои брачные обеты, оказывать почтение его имени и титулу, подарить ему и воспитать прекрасных сыновей, которыми он сможет гордиться.
– Но мы не оправдали ваших надежд, – холодно констатировал Джерард. – Как вы неоднократно указывали, мы постоянно позорим отца.
В гневе ее брови сошлись вместе.
– Мне пришлось быть вам и матерью и отцом, учить вас, как стать похожими на него. Я понимаю, ты думаешь, что мне это не удалось, но я сделала все, что могла.
Джерард прикусил язык. В его памяти всплыли воспоминания о частых порках кожаным ремнем, потоки жестоких оскорбительных слов. Внезапно ему смертельно захотелось остаться одному. Он сказал:
– Мне очень хочется привести Спенсера в чувство, но я займусь этим здесь, в моем доме. У меня есть и собственные дела, о которых я должен позаботиться.
– «Дела» – вполне подходящее название, – пробормотала она.
Джерард приложил руку к сердцу, противопоставляя ее сарказму свой.
– Вы незаслуженно порочите меня – я женатый человек. Прищурив глаза, она смерила его оценивающим взглядом.
– Ты очень изменился, Грейсон. К лучшему или нет, нам еще предстоит увидеть.
Криво улыбаясь, он поднялся.
– Мне нужно сделать кое-какие распоряжения в связи с прибытием Спенсера, так что, если мы договорились…
– Да, конечно. – Его мать встала, встряхнув пышные юбки. – У меня насчет этого по-прежнему серьезные сомнения, но я изложу твое предложение Спенсеру, и если он согласится, то не стану возражать. – Голос ее стал жестче. – Держи эту женщину подальше от него. Джерард удивленно поднял брови:
– Моя жена не страдает заразными заболеваниями, как вам хорошо известно.
– Это спорный вопрос, – огрызнулась она, стремительно выходя из комнаты в ореоле черных юбок и холодного высокомерия.
Джерард остался на месте, испытывая одновременно облегчение и страстную тоску по жене, желание ощутить ее поддержку.
– Я тебя предупредила.
Рис опустил взгляд на золотистую макушку сестры. Они стояли под деревом на лужайке позади дома Марли, в стороне от остальных прогуливающихся по саду гостей.
– Она безупречна!
– Слишком безупречна, если спросишь мое мнение.
– Не собираюсь этого делать, – сухо ответил он, но мысленно согласился с оценкой Изабеллы. Леди Сюзанна была спокойна и уравновешенна. Она была очень красива, и все же, когда он разговаривал с ней, она напоминала ему ожившую статую. В ней совсем не чувствовалось жизни.
