Лакей вытащил из висящих на поясе ножен кинжал.
– Прочь с дороги, цыганское отродье! Убирайся! – вскричал он.
Софья переводила взгляд с лакея на его госпожу. Фанта стояла на другом конце площади, внимательно наблюдая за происходящим. Ожидая возможного удара кинжала, девушка извивалась, чтобы не стать легкой мишенью, кружевной подол доньи Кармен из рук не выпускала. Она заглядывала в лицо женщины и без умолку тараторила так, что трудно было понять, о чем она говорит.
– Послушайте меня пожалуйста. Мне приснился один сон. Бог приказал мне пойти сюда и разыскать вас. Моя бабушка может вам помочь. Мы вам обо всем расскажем, я умоляю вас, выслушайте нас. Ради Бога, донья Кармен! Ради вас самой!
Лакей бросился к ней и замахнулся на нее кинжалом.
– Оставь ее, – повелительный голос женщины заставил его отступить. – Я желаю выслушать, что она мне скажет.
Она пристально смотрела на Софью, застывшую в поклоне у ее ног. Грязна, как и все цыгане. В ушах золотые серьги, на шее цепи, тоже из драгоценных металлов, а сама в лохмотьях. Да, но глаза… Они непонятным образом действовали на донью Кармен, завораживали и требовали от нее чего-то и она не смогла им противостоять.
– Обожди здесь. Когда я выйду из церкви, я с тобой поговорю.
Спустя час обе цыганки сидели в одном из отдаленных уголков Паласио Мендоза и рассказывали историю, связанную со сном Софьи.
– Это моя бабушка, – показывая на Фанту, объясняла донье Кармен Софья, – она знает, что делать, так как Бог наделил ее проницательностью и даром второго зрения. Поэтому мы сразу вас нашли, чтобы помочь вам в вашей беде.
Мария Кармен Родригес Мачина, жена могущественного Доминго Мендозы, была убеждена в том, что все цыгане лгуны, воры и верить им нельзя. Разумеется, обманщица и эта старуха, но девушка… Перед этой девушкой устоять было нельзя. Ее густые черные волосы, кожа медового оттенка, стройная статная фигура напомнили Кармен ее молодость, когда перед ее красотой преклонялись и стар и млад. Но самое прекрасное в Софье были глаза. Вот уж действительно-Синие и бездонные как океан, с длинными пушистыми черными ресницами, они могли свести с ума любого… Лицезреть эту девушку означало подвергать себя порочному возбуждению.
– Цыганка пришла, донья Кармен, – говоря это, девушка-горничная смотрела в сторону.
То, что донья Кармен якшалась с цыганами было грехом, ибо внимать их словам строжайше запрещала церковь. Это были колдуны, находившиеся в союзе с самим дьяволом.
