И Терри ни разу не дарил ей цветов.
- Убрать. А вместо картин пусть будут гобелены!
Джинн. Смешное прозвище... или все-таки имя? А впрочем, легче всего объявить смешным то, к чему не знаешь, как относиться. Она могла бы до сих пор ходить по заиндевевшим улицам заштатного городишки, где в феврале - да и в марте, и в апреле, - никому нет никакого дела до нее. Созданной, между прочим, для любви! А он увидел её в этой холодной мгле, несчастную, покинутую, - и сделал сказочной принцессой. А для этого подарил ей собственную сказку.
Конечно, он похитил её, не спросив разрешения, - но разве перед тем, как делать подарки, о чем-то спрашивают? И разве она бы отказалась?
А он интересный, даже красивый мужчина.
Она поднялась на цыпочки и, словно продолжая увлекательную игру, прошептала:
- Лунный свет. И музыка, такая тихая восточная музыка. На мне - вуаль и прозрачные шальвары. И... Джинн, приходите ко мне!..
* * *
Все должно быть очень-очень красиво.
Джинн появился из глубин мандариновой рощи, он шел по дорожке, посыпанной осколками самоцветов, задевая полами длинного халата резные клумбы и малахитовые вазы. Пока он приближался, Шейла несколько раз поменяла узор гобеленов, форму шатра и цвет своего полупрозрачного одеяния. Все должно быть безупречно прекрасно, раз уж она создана для любви.
- Я готов выслушать и исполнить все ваши пожелания, Шейла.
Он склонил голову в высокой чалме и опустил веки, выпуклые, исчерченные мелкой сетью морщин. Шейла постаралась избавиться от ощущения, что смотрит на него сверху вниз. Конечно же, он был выше нее. Статный, сильный, экзотически смуглый мужчина с таинственными глазами и вкрадчивым голосом. Все должно быть красиво.
Она сделала шаг вперед и, медленно подняв унизанную золотыми браслетами руку, откинула вуаль.
- О мой Джинн...
С душераздирающим визгом под ноги бросился Флип, и Шейла испуганно попятилась, чуть не потеряв равновесие на краю бассейна. Джинн, подавшись вперед, поддержал её за локоть, а бассейн мгновенно превратился в лазурный ковер с вышитыми золотом рыбками.
Шейла перевела дыхание.
- Джинн...
Он отнял руку и почтительно опустил глаза. Если сейчас приказать ему уйти, подумала Шейла, - он ведь уйдет. И будет ждать, сколько угодно, когда она снова позовет его. Он мог бы считать её своей собственностью, купленной за роскошный дворец, за лето, за исполнение желаний. Он мог бы в любую секунду заявить права на нее...
А ещё звучала тихая, почти неслышная музыка, поблескивали золото и хрусталь, шептались под луной мандариновые деревья...
