– Ему, кажется, понравилось, – небрежным тоном заметил Артур, слишком поглощенный своими собственными измышлениями, чтобы заметить румянец Касси.
– Спасибо, удружил – поставил меня в дурацкое положение. Тем более что мне с мистером Серром предстоит работать. Зачем ты ему это показал?
Артур невыразительно улыбнулся:
– Для Бобби не новость, что женщины на него западают. Не ты первая, не ты последняя. На самом деле его в Будапеште ждет женщина. Он именно поэтому так торопится вернуться, – быстро прибавил Артур, вставая. – Держи меня в курсе дел. Тебе бы послушать меня и сходить в парикмахерскую. Тогда Бобби мог бы дать тебе еще один шанс и посмотреть на тебя другими глазами.
Касси вонзила ногти в ладони, чтобы удержаться и не вытолкать Артура взашей – что было бы совершенно непозволительной реакцией, если учесть стопку счетов, лежащих у нее дома на карточном столике. Лишь когда Артур исчез из виду, она разжала руки.
Вот скотина!..
Касси все же надеялась, что справедливость в мире существует, и что Артур в один прекрасный день получит по заслугам – причем с лихвой. Хотя ведь живет себе как король и обстоятельства его нынешнего существования, к сожалению, нимало не предвещают того, что ее надежда когда-нибудь сбудется.
Артур жил в роскоши, на широкую ногу, а таким, как мать Тереза, оставалось только молиться о лучших временах.
Так что еще подумаешь, есть ли на свете справедливость.
Захлопнув за ним дверь, она заперла ее на замок, желая предупредить новые сюрпризы.
Если кто-то захочет войти, постучит. И скажет пароль.
И если у нее будет настроение, она отопрет. Кабинет Касси находился в самом конце коридора, футах в двадцати от выхода. Именно поэтому она и выбрала себе это помещение.
Вчера вечером она не шутила. Гостеприимной хозяйкой ее не назовешь.
Касси откинулась на спинку стула, вспоминая неловкую ситуацию, в которой только что оказалась. Как нужно было поступить, когда на пороге неожиданно возник Бобби? Правда, он в присутствии Артура и ухом не повел, оставался холоден как лед, но эта детская писанина, безусловно, не могла его не поразить. Теперь, оглядываясь назад, она и сама не понимала, что это на нее тогда нашло. О такой чепухе, вроде цветочков да сердечек, она не вспоминала с самого девятого класса, когда была по уши влюблена в Ника Сисеро. Тот был на год старше ее и имел «харлей».
До крайности унизительная ситуация.
Нужно ли ей извиняться?
Придумывать какие-то отговорки?
