Директор вскочил:
- Да подождите Вы! Я…у меня нет таких денег…, разве только в сейфе посмотреть…
- Я жду.
Директор торопливо отпер сейф в стене, долго шарился там, но через пять минут пятьдесят сотенных долларовых бумажек, пересчитавшись, спрятались в кармане Эдика.
- Только нежелание скандала вынуждает меня, - то и дело повторял Пузырев, - мне дорога репутация Российского музея.
- И еще расписочку накатайте, - сказал Эдик. - Что Вы одолжили у меня триста тонн баксов и обязуетесь вернуть их через неделю.
- Это исключено, - твердо сказал директор. Он начал приходить в себя. - Эдуард Максимович, эти деньги Вы будете требовать с виновного, которого я обязательно найду. Триста тысяч - это огромная сумма. Репутация Российского музея столько не стоит.
Но твердость эта касалась только собственного кармана. Когда Эдик втолковал ему, что вместо расписки лично от директора его устроит какой-нибудь долговой документ от Российского музея, директор стал поддаваться. Эдику пришлось напомнить и о милиции, и о существовании статьи за мошенничество, и о Горшкове, который имеет все необходимые подписи на необходимых документах - лично директорские - для того, чтобы подать в суд и выдрать не меньше двух миллионов. Эдик устал давить, но сумма окупала усталость, и он давил. Кончилось тем, что директор сдался и вызвал секретаршу:
- Людочка, зайди. Ручку, блокнот.
Зашла беленькая секретарша с блокнотом наготове.
- Отпечатайте и принесите на подпись трудовое соглашение следующего содержания…- Директор принялся диктовать. Эдик узнал, что обязуется перевести с французского языка рукопись семнадцатого века "Воспоминание о Руси" француза Пуассона, а Российский музей в лице директора обязуется заплатить переводчику триста тысяч долларов США.
- Не пойдет, - сказал Эдик, когда секретарша ушла печатать. Кто рукопись переводить будет? Не я же?
- Перевод на русский уже существует. Выполнен одним из членов общества дружбы "Россия-Франция". И бескорыстно передан в Российский музей, вместе с рукописью. Есть еще, знаете ли, энтузиасты, чуждые корысти.
- Я ими горжусь, - сказал Эдик. - А ревизоры поверят? Не много ли за перевод?
- Вы рукопись не видели. Чуть не полметра высотой. Парень пять лет работал. Правда, скверно получилось.
- А что Вы хотите от энтузиастов? Вот за триста тысяч вам бы профессионал смастерил высший класс перевода. Если б я не пришел, Вы бы и эти три сотни…среставрировали, да? У вас не должность, а Клондайк. В самом деле, возьмите заместителем, Иван Иваныч.
