* * *
С осенью 1875 года у меня связаны мрачные воспоминания. Моя хижина была разорена, в своей семье я чувствовал себя одиноким. Мне почему-то казалось тогда, что я не родной сын своих родителей, а подкидыш, которого они где-то нашли, и что я им в тягость.
Единственным утешением были для меня школьные занятия. Я уходил из дому рано утром и возвращался домой как только мог поздно. Уроки я готовил в своей комнате и работал очень усердно, особенно над математикой, которая всегда была моим слабым местом.
Спортивные игры совсем больше не привлекали меня. Школьные учителя не раз говорили мне, что я все худею и бледнею. По субботам я уже не уходил больше в дальние прогулки за город, у меня не хватало для этого времени. Все свое время я отдавал учению. Я надеялся получить стипендию в университете и на эти средства самостоятельно жить. Всю свою энергию, все свои силы я отдавал этой цели.
На зимних экзаменах я получил похвальный отзыв, летние должны были решить мою судьбу.
Время экзаменов наступило. Я очень волновался и ни на минуту не отрывался от книг — все повторял, просматривал, учил.
Первые три дня прошли благополучно. На четвертой я заболел от переутомления. Предстоял трудный для меня экзамен, и, вместо того, чтобы готовиться к нему, я сидел и бессмысленно смотрел на стену, а перед глазами то все кружилось, то было черно. И я бормотал про себя: «Я не могу заниматься, я не могу заниматься». Потом, словно в полусне, я слышал, как наша работница сказала: «Парнишка, видно, сильно захворал».
Сейчас же пришла моя мать, пощупала мой пульс, приложила руку ко лбу и сказала:
— У него высокая температура.
Послали за доктором.
— У него не только сильный жар, — сказал доктор, — мальчика неблагополучно с левым легким.
Меня тотчас же положили в постель. Оборвались мои экзамены и занятия в колледже.
— Его нужно отвезти куда-нибудь, ему необходима перемена обстановки, — советовал доктор.
Куда? Этот вопрос решил я. Меня тянуло на ферму, в радушную семью Блекуэл, у них мне было хорошо.
На следующее утро, как только начало светать, мать пошла со мной на станцию. Брат Артур нес небольшую сумку с моими вещами. Она весила не больше десяти фунтов, но я был слишком слаб, чтобы нести ее.
Целый день меня трясла лихорадка в поезде, и никого из близких не было со мной. Я ехал один.
Я с трудом поднялся вверх по тропинке и постучал в дверь.
Радостные приветствия сейчас же сменились тревожными вопросами.
— Что с тобой, Эрнест? Ты заболел?
