— Как вы понимаете, Аркадий Васильевич, втроем один портфель из машины не выносят: неудобно.
Очевидность и простота этого довода неожиданно и сразу сломили Хромова. Он глухо ответил:
— Портфель брал не я. Я багажник осматривал.
— А зачем вы осматривали багажник?
— Вадим сказал, что там может оказаться еще один портфель и вообще может быть что-нибудь интересное.
— Находили?
— Нет…
— Значит, технику вы отработали точно. Евгений открывал дверцу водителя. Так?
— Так, — облизал губы Аркадий.
— Затем он передавал ключ вам, чтобы вы открыли багажник. Кстати, кто сделал этот ключ-отмычку?
— Женька.
— Ну вот. Вы шли открывать багажник, Евгений открывал вторую дверь, и они вместе с Вадимом отвертывали шурупчики. Что они делали потом?
— Они… Они, это самое… заглядывали за боковинки.
— Зачем?
— Точно не знаю. Тоже что-то искали, но что — не говорили.
— Но вам, наверное, было интересно, что они ищут?
— Я спрашивал, но Женька сказал: «Не вмешивайся. Бери свое барахло и не мешайся».
— И вы брали «свое барахло», то есть покупки владельцев, и не вмешивались?
Аркадий потупился:
— Дурак был… И потом интересно даже — воруем нахально, на глазах у прохожих, и никто ничего. Даже смешно. От этого совсем… обнаглели.
Грошев промолчал. Он знал, что теперь Аркадий говорит правду. Преступники именно обнаглели. Безнаказанность всегда приводит к наглости, которая чаще всего кончается провалом. И когда они попадаются, то довольно быстро понимают причины провала и теряются. Так растерялся и Аркадий Хромов. Он подписал протокол допроса, и Грошев мог бы вздохнуть спокойно.
Но Грошев прекрасно понимал, что дело только начинается, и потому вздохнул тяжело и доверительно сообщил:
— Вот так-то, Аркадий Васильевич. За копейки идете в тюрьму и портите себе жизнь.
— Это уж точно… А сколько… дадут?
Несколько секунд Грошев колебался, сказать или не сказать, но потом решил не отступать от своего принципа — не кривить душой, не пугать и не задабривать посулами. Говорить правду. И он сказал правду.
— По-моему, дадут два, а может быть, и три года. Учтут молодость, первую судимость… Но только в том случае, если будет доказано, что вы не причастны к другому, связанному с этим, делу. Понимаете?
Хромов кивнул и долго рассматривал сцепленные пальцы. Потом сказал:
— Я догадывался, но точно ничего не знал.
— А что знаете неточно?
— Неточно? Вадим с Женькой ищут какие-то бумаги. Какие — не знаю. Зачем — тоже. И еще… Да нет, это могло показаться.
