Одеяло было слишком тонким, её всю трясло. Селестина попыталась получше завернуться в него - это не помогло, и она вспомнила, что внизу, в гостиной, должен гореть камин. Секунду поколебавшись, она рывком встала, быстро набросила пеньюар и поверх него - плед, нащупав их в кромешной темноте. Вчера она забыла попросить у хозяйки свечу, и теперь двигалась вслепую,
вытянув вперед неуверенную руку.
Уже на лестнице впереди забрезжил неясный свет. Селестина не успела
удивиться этому обстоятельству, она только обрадовалась ему и увереннее
заспешила вниз по ступенькам, к спасительному камину. Она была примерно на
середине пути, когда услышала внизу приглушенные голоса.
Селестина остановилась. Конечно, у неё не было к этому оснований
почему бы не спуститься и не поболтать с хозяйкой или с кем-нибудь из постояльцев? Может быть, это Жюли... да, Жюли - Селестина отчетливо выделила
ее голос. И все же она осталась на месте.
Было что-то нехорошее в этих ночных голосах. Они звучали тихо, иногда
чуть слышно - Селестина не могла разобрать слов - но общие интонации были раздраженными, враждебными, а временами - да, это слово подходило лучше всего - беспощадными. Именно так прозвучали шуршащие слова мужчины, и
Жюли ответила иа них чуть громче, вырвавшись из общего звукового фона, капризно и в то же время испуганно.
С кем она говорила? Селестина неслышно спустилась на несколько ступенек и остановилась как раз перед границей кромешной тьмы и рассеянного света, шедшего от стоявшего на столе канделябра. Мужчина в меховой шапке повернулся к свету - но Селестина заранее знала, что увидит несуществующее
лицо Гаролда Стэна.
Жюли, кутаясь в плед, сидела у самого камина. Она вновь заговорила, и
теперь до Селестины долетали отдельные слова и обрывки фраз.
Чертежи... деньги... ракеты... ведомство... Что-то до улыбки знакомое,
навевающее теплые детские воспоминания о шпионских романах. Роман, кино,
театральная постановка... Таких вещей не бывает и не может быть всерьез, в
настоящей жизни. Только беспощадные нотки в тихом голосе Стэна были настоящими, и потому звучали чуждо, нелепо.
Он бросил резкую, отрывистую фразу - Жюли вскочила, гневно обернулась к нему, и он грубо, с силой схватил её за руку.
- Прекратите, мсье Гаролд!
Просто все было слишком театрально, слишком не по-настоящему. Просто в
воздухе висел неприятный, раздражающий диссонанс, а разрядить его, казалось, было так легко...
Только поэтому Селестина безрассудно и решительно перешагнула резкую
