– Нет, я не об этом,– сказала Амрита.
Она улыбнулась, но улыбка получилась усталая. Я понял, что не надо было брать ее с собой. Я так волновался, что мне понадобится переводчик – кто-нибудь, кто поможет разобраться с местной культурой. Дубина!
– Я просто подумала, что юноше, возможно, казалось, что он рассказывает правду,– пояснила Амрита.– Вполне вероятно, что он пытался присоединиться к капаликам, или как они там называются. Он мог увидеть нечто, чего не понял.
– Да, возможно,– согласился я.– Не знаю. Парень был в ужасном виде: красные глаза, плохая кожа, весь издерганный… Наркотиками накачался, насколько я могу судить. У меня сложилось впечатление, что Кришна многое добавлял или менял. Это вроде той старой шутки из комедии, когда иностранец что-нибудь буркнет, а переводчик десять минут распинается. Понимаешь, что я хочу сказать? Как бы там ни было, вполне возможно, что он пытался вступить в это тайное общество, а они разыграли эти штучки с призраками. Но, по-моему, зачинщик здесь – Кришна.
Амрита взяла поднос и поставила на туалетный столик. Не глядя на меня, она принялась переставлять с места на место чашку и серебряный прибор.
– А зачем? Они просили денег?
Отбросив простыню, я встал и подошел к окну. По середине улицы двигался трамвай, на ходу подбиравший и высаживавший пассажиров. Небо все еще было усеяно низкими тучами, но солнечного света хватало, чтобы отбрасывать тени на разбитую мостовую.
– Нет,– сказал я.– Не напрямую. Но Кришна завершил вечер остроумным маленьким эпилогом, совсем sotto voce [2] объясняя, как необходимо его другу выбраться из города, попасть в Дели или еще куда-нибудь – возможно, даже в Южную Африку. Он не оставил никаких сомнений в том, что несколько сотен долларов были бы приняты с благодарностью.
– Он просил денег? – Тяжеловесные британские гласные звучали у Амриты гораздо резче, чем обычно.
– Нет. Напрямую – нет…
– И сколько же ты им дал? – Она не проявляла ни тени раздражения, лишь любопытство.
Я подошел к своему чемодану и начал вытаскивать оттуда чистое белье и носки. Я в очередной раз получил подтверждение того, что самым сильным аргументом против брака, абсолютно неопровержимым аргументом против многолетней жизни с одним человеком является разрушение иллюзии свободы воли постоянным осознанием своей полной предсказуемости для супруга.
– Двадцать долларов,– ответил я.– Самый мелкий дорожный чек, что у меня был. Большую часть индийских денег я оставил тебе.
