— Вы меня не узнали, я вижу, меня зовут Грег… Тьфу ты черт, по идее, теперь моя очередь вас спасать, так глупо все получается… Почему-то мы с вами пересекаемся, как только я оказываюсь в самой что ни на есть трубе. Я сяду, можно?
Он сделал шаг от дверного косяка в глубь комнаты и, подобрав подстреленные полы халата, рухнул на маленький табурет. Я медленно повернулась в уже не скрипящем кресле. Парень, точь-в-точь, как я, взял с вершины стопки книгу и начал листать ее совершенно машинально, одними руками. И вдруг вскинул на меня несчастные, умоляющие, затравленные глаза.
И я узнала его.
Не помню, из-за какой двери он вышел, когда я колошматила во все подряд, зовя на помощь — тогда я не видела абсолютно ничего. Но этот взгляд мгновенно, сам собою всплыл в памяти. Конечно, автобус, разъяренная толпа, парень, вывалянный в грязи, — как я тогда нашлась, как изящно обвела их всех вокруг пальца, просто так, из человеколюбия, какая ж я была смелая, остроумная, безукоризненно владеющая собой… Стоп, это было всего лишь несколько часов назад.
Я прикусила изнутри губу. Снова начала нарастать темная, необъяснимая злоба. Я опять оглядела этого Грега с ног до головы — розовая в редкой поросли кожа, со всех сторон выглядывающая из-под куцего халата, огромные, голые по локоть руки и такая же узловатая шея, воспаленные царапины на щеках и лбу, лохматые русые волосы и эти глазищи загнанной зверушки. Чистенький. Успел помыться и, может быть, даже… женщина в коридоре что-то говорила о его вещах в ванной… той самой ванной…
— Поимаете, теперь все еще хуже, — сбивчиво заговорил он. — Похоже, что я действительно последний, кто видел профессора Странтона живым. Я-то знаю, что это самоубийство, по-любому самоубийство, у него были причины, вы только не подумайте, что я все знал заранее, я тогда вообще не очень-то о нем думал… Но Ольга хочет пришить его смерть мне, мне, понимаете?! Она… долго рассказывать, она решила от меня избавиться и теперь сделает это по закону. А я идиот, последний идиот, я же имел возможность, а вместо этого еще и сам выложил ей все про машину…
— Какую машину?
Просто надо было как-то остановить этот поток, который уже начал сливаться в ушах в одну длинную пронзительную ноту. Грег выглядел таким же законченным психом, как и тогда, на улице, когда высматривал в зеркальных витринах злодеев с пистолетами. Но он сказал: «профессор Странтон», он знал его, — а мне теперь было жизненно важно все, что хоть как-то касалось, имело отношение…
