отказываюсь, – сказала она в третий раз, подчеркивая частицу «не». – Но то, что ты затеял – не моя специальность. Я боец. Участвую в сражениях, бьюсь с врагом лицом к лицу. А в эскортах не служила ни разу.
– Понятно, – сказал Део. – И все-таки я хотел бы выбрать тебя.
Она забрала свое оружие у охранников башни и спустилась к выходу. Теперь Део и Радстак шли по улицам. Уже вечерело; кто-то с любительским голосом и пылом распевал в таверне, мимо которой они прошли, а остальные посетители, судя по звукам, старательно подхватывали припев хором.
– Тебе позволено выбирать, – спокойно сказала она.
– Да. Дядя высказался на этот счет совершенно ясно.
– Ну так и я выскажусь совершенно ясно. Ты меня нанял. Я на тебя работаю. Как скажешь, так и будет.
– Это у тебя такой чисто профессиональный способ выражаться?
Ее брови (цвета темной меди, темнее, чем у него) удивленно поднялись.
– Конечно. А как еще я могу про это говорить?
– Я слыхал, что влюбленные порой выражают свои чувства самыми диковинными словами. Вот теперь сам в этом убедился!
Они вышли на широкую торговую улицу с десятками разнообразных лавок. Днем здесь было людно и шумно, сейчас – почти пусто.
– Думаю, ты и раньше слыхал такие слова, и еще услышишь. – Радстак искоса взглянула на спутника. До чего хороши его резкие, твердые черты! Если он с возрастом будет так же мало меняться, как и его дядя, то в компании для плотских утех у него недостатка не будет до тех пор, пока он сам не охладеет к ним. – С чего бы мне забывать о своем ремесле? Только из-за того, что мы пару-тройку ночей удачно потрахались?
– Ох, Радстак, как мне нравится этот твой напевный южный акцент!
– Тебе нравятся женщины, говорящие пошлости?
– А какому нормальному мужчине они не нравятся?
Дальше они пошли молча. В воздухе послышался шум крыльев. Радстак обостренным слухом уловила, что они без перьев. Один из тех летучих грызунов с кожистыми перепонками, которые водятся на Перешейке. Однако разглядеть эту тварь не удалось. Потом на противоположной стороне улицы появились двое в скромной униформе петградской полиции: мужчина и женщина. Они двигались навстречу. Женщина то ли отдала честь, то ли просто помахала рукой; она радостно улыбнулась, блеснув белыми зубами. Део ответил ей таким же небрежным жестом.
– Когда мы отправляемся? – спросила Радстак, опустив ладонь на тяжелое, исцарапанное навершие своего меча. Ей было приятно снова почувствовать себя вооруженной; ее радовало состояние нанятости. Даже если работа оказалась необычной и неожиданной.
