Я злился и накручивал себя все больше. И не мудрено. Вместо планомерного развития Ивери мне часто, даже слишком часто приходилось отвлекаться на какие-то политические интрижки то со стороны ВКС и самой Земли, то со стороны Ордена. То вот уже Ролли занялась своей политикой. Не учится девка ничему. Один раз ее понимание политики уже привело к тому, что она потеряла свое королевство. Я, не рассуждая, сжевал, когда она заключила брак с Игорем, в надежде внести раздор в нашу команду и отстоять интересы Апрата. Позже именно ее желание вернуть уже потерянное для нее королевство вылилось в мои не очень приятные приключения в лесах дикарей. Сколько тогда погибло? Кошмар. Мы сами тоже хороши, продолжал я злиться. Пошли у нее на поводу.
Я до сих пор так и не нашел себе оправдания за тот ужасный поход. Понятно, что никто на планете не посмел бы меня осудить. Но сам я был себе более чем достаточным судьей. И, один раз наступив на грабли, я больше не желал подобного. Да, я оставался неравнодушен к Ролли, о чем Игорь прекрасно знал, и она, скорее всего, тоже, но никакие чувства или эмоции больше не могли меня заставить ради них жертвовать людьми. Цена не соответствовала. Я не правитель европейского домена, чьи желания должны выполняться немедленно, если они не нарушают его же повеления и им же принятые или подтвержденные законы. Я правитель развивающейся планеты. И погибший в войне с дикарями цивилизованный человек означает шажок назад в варварство. Дикарей становилось больше – там, за великим Исом, – а грамотных людей меньше. И на своем берегу я делал все возможное, чтобы прежде всего обучать. Давать знания – пусть базовые, пусть неполные, но знания, которые уже укоренялись и не давали откатиться назад народам под моим правлением.
Когда-то Орпенн признался в один из сеансов общения, что «не самый достойный ведет к знаниям Иверь». Я сначала хотел обидеться, но не стал. По мнению Орпенна, наверное, вообще было мало достойных людей. Но долгий перелет позволил мне обдумать его слова, и я понял, что он имел в виду. Даже не мои моральные качества. Космос вообще как Абсолют подразумевает отсутствие морали в принципе. Даже не мои скудные знания, которые Орпенну казались малозначащими в сравнении с собственными. Орпенн имел в виду мое непонимание соразмерности цели и платы за эту цель. И я честно стал стараться оценивать свои действия с позиции именно соразмерности. Вернувшись на Иверь, я многое пересмотрел в моих намерениях. Если раньше я желал самоустраниться, предоставив Ролли и Игорю пытаться прививать и далее знания жителям городов империи, то, оценив их «успехи», снова «натянул на плечи лямки» и потащил прогресс вперед. Орпенну хорошо рассуждать о соразмерности. Но я не живу так долго, как он. Хотя и не знаю сколько, но жизнь Орпенна, по моему мнению, значительно длиннее человеческой. И человечеству не полмиллиарда лет, чтобы гордо сказать: мы все уже видели и ничем нас не удивишь. Хотя и тут не уверен, что Орпенны видели все во Вселенной. У меня оставалось так мало времени, чтобы сделать из Ивери цивилизованную планету, что я четко оценил соразмерность… Я был согласен заплатить всеми годами своей жизни ради бредовой идеи увидеть в конце если не рай, то и не тот ад, который увидел, только придя в этот мир.
