– Даже банальное надо прикинуть – сможет ли наше хозяйство обеспечить продовольствием группы.
– Да и в военном плане это достаточно много личных дел надо обработать, чтобы посланные эмиссарами удовлетворяли вашим запросам. Надо снаряжение посчитать. Запасов пороха или патронов для автоматических карабинов выдать придется столько, чтобы хватило на всю их экспедицию и до первого подвоза.
– Сколько? – повторил вопрос я.
– Месяц.
– Да, месяц. Этого хватит, чтобы и дирижабль разведки вернулся, и мы обработали данные.
– Месяц. Мы должны собрать урожай и подвести итоги. Пока это не сделано, нам будет сложно отвлекаться на другие задачи.
Я посмотрел им в глаза и, понимая, что выбора особого нет, согласился:
– Хорошо. Через месяц у меня должны быть ваши подсчеты и планы в рамках означенной задачи.
Распустив советников, мы еще некоторое время обсуждали план втроем. Ролли и Игорь в принципе были согласны с тем, что план реален и осуществим. Их, конечно, смущали сроки в десять – пятнадцать лет, но они понимали, что ускорение этих сроков просто невозможно по причине неподготовленности нашей базы к таким задачам. Попросив их тоже подумать над дополнительными соображениями, я сказал, что спешу и надо закругляться.
Совет закончился, и я направился в свою спальню надеть броню и забрать винтовку. Пока я облачался, в комнату вошел Игорь и протянул мне два прибора с широкими плечевыми ремнями.
– Выменял, – пояснил он, указывая на устройства. – Наши сдохли окончательно. Ты все-таки решился лететь?
– Да, – кивнул я, принимая от него приборы.
– Я с тобой полечу, – уверенно сказал Игорь.
– Ты мне нужен был там… с адмиралом. А уж с этой… я сам справлюсь, – сказал я, совершенно не желая его обидеть или устыдить.
– Ты теперь вечно будешь злиться на меня? – спросил Игорь.
– Я не злюсь, – сказал я, пожав плечами. – Я просто констатирую факт. Невелика мудрость – из снайперской винтовки подстрелить девчонку.
– Так если бы ты летел ее просто прибить, да и черт бы с ней, – сказал десантник раздраженно. – Так я что, тебя не знаю? Ты же обязательно поговорить захочешь.
Я усмехнулся. Я правда не злился и не обижался на него. Его время авантюр прошло. У него жена и ребенок. Он больше не имеет права рисковать. И он… стар. Не знаю, сколько ему осталось. Тридцать? Сорок лет? Ну, хорошо, с медиками Эскадры еще десяток лет накинем. Оставалось как раз, чтобы пожить в радость. А не погибнуть, по глупости сунувшись в пасть льву. Или в гости к адмиралу, что, собственно, одно и то же.
