– Их же убьют?! – проговорила с ужасом Ролли.
Я согласно кивнул:
– Их будут судить. Вести расследование. Выяснять меру их причастности к бунту на базе ВКС. А потом, да… убьют. Казнят.
– Неужели ничего нельзя сделать? – почти моля спросила Ролли.
Я пожал плечами:
– Если бы на них не было столько крови, можно было бы что-то придумать. Но когда они нажимали на курки, они отказывались от милости. Единственное, что для них можно сделать, так это самим быстро их прикончить. Но у меня не хватит сил. У тебя, Ролли, не хватит духу. А Игорь просто не будет этого делать. Я прав? Вот видишь…
– То есть мы тем самым откупаемся от адмирала? – подвела жестокий итог Ролли. – Их жизнями выкупаем свое пособничество девочке?
Я пожал плечами и сказал:
– Если хочешь, считай так.
Какая-то странная грусть овладела мною после удивленно-восхищенного рассматривания заката. Грусть, от которой все перестает быть важным. Не апатия, нет. Но что-то очень похожее. Мне даже стало все равно, как Ролли будет после такого относиться к нам.
– Она была права, эта Катя… – покивала головой Ролли.
– В чем? – спросил Игорь.
Ролли поднялась, собираясь уходить и отдавать распоряжения офицерам своей охраны. На пороге она обернулась и пояснила:
– Я смотрела копию твоих, Виктор, разговоров с Алексом. Она говорила, что все на свете можно оплатить кровью. Так вы сейчас оплачиваете кровью наше помилование.
– Стой! – рявкнул я, словно просыпаясь и не давая ей уйти. Она остановилась, а я, жестко глядя ей в глаза, сказал: – Никогда. Повторяю, НИКОГДА не говори эту чушь. Ее придумали те, кому просто нечем платить, кроме чужой невинной крови. У кого нет ни мозгов, чтобы придумать достойную плату, ни копейки за душой. Ее придумали те, для кого страх – это оружие, а смерть человека – звонкая монета или еще одна ступенька к их цели. Ее придумали те, для кого честь, слово, правда… ничего не значащие слова. Ты не такая. Игорь не такой. Я, надеюсь, не совсем такой. Но эти люди сделали свой выбор. И я не хочу, чтобы я или Игорь… или тем более ты… стали очередной звонкой монетой для них. А адмирал без зазрения совести прикажет арестовать нас и судить вместе с ними. Сейчас наше время выбирать. Мы должны выбрать: хотим ли мы погибнуть, прикрывая этих… тех, кто убивал только ради им одним понятных идеалов… И если вам совесть не позволяет сделать такой выбор – их жизнь или ваша, – то кто-то должен сделать его. Пусть это буду я. Я выбираю вас. А эти уроды пусть строем идут в газовую камеру. Они не невинные жертвы, какими сейчас кажутся. Надеюсь, я буду спать спокойно после всего этого. И кстати… поймаю ту сволочь… которая организовала все это… Короче, до адмирала она не доживет. Вы не поняли, что они сделали. Они принесли на Иверь страшное проклятье человека. Никто из вас не понял. Поняла, как ни странно, одна герцогиня. Ну, и мне подсказала.
