Я шутовски поклонился ей. Но она уже не улыбалась, и я так и не понял, шутила она или действительно у нее возникали мысли исполнить правосудие самой, раз королевский суд и трибунал не сделали этого. Я тогда от души посмеялся на трибунале над ее паническим бегством из системы. Так что адмирал вполне могла желать мне зла.
– Когда вы мне передадите мятежников? – спросила ненавязчиво герцогиня.
– Они жестко истощены, – сказал я.
– Ну и что? Они не проживут столько, чтобы отъесться, – уверенно сказала Орни. – Это же мятеж на военных судах. Расследование и казнь на месте.
– Я бы просил отсрочить им приговоры и исполнение, – сказал я.
– Зачем? – изумилась адмирал. – Виктор, вы меня пугаете. Вы мне кажетесь уже не тем, кого я знала раньше. Поймите, они сами решились на бунт, они были готовы к смерти. Так что промедление – это еще большая казнь для них. Лучше бы быстрее. Я бы сама тоже просила быстрее привести приговор в исполнение. И поймите меня правильно. Я зла на них до умопомрачения. Не уверена, что сама не пристрелю, только увижу этих недоносков. И несчастный вид их не спасет от меня. Я лично хоронила моих погибших в ходе мятежа людей. Я лично… Я своими руками бросала землю. Я ночами оплакивала девчонок пилотов, что сцепились с десантником и погибли в коридорах третьей палубы. Ну не может и никогда не сможет пилот воевать с десантником. А уж своего секретаря я им вообще никогда не прощу. Мальчику было всего двадцать пять. Из очень хорошей семьи, хоть и не богатой. Он должен был достичь многого. А погиб от взрыва, что рассчитан был разнести мою каюту. Какая жалость? Вы бредите. Моих людей надо пожалеть, а не этих уродов. Так что передавайте их дознавателям без меня. Со мной они просто не доживут до первого дознания. Может, я им благое дело сделаю, так быстро прикончив, но зато свою совесть успокою. А то с ней у меня последнее время нешуточные проблемы. Я испытываю жуткий стыд.
Я, видя, что Орни еле сдерживает свои эмоции, чуть отступил и снова попросил:
– Я понял, но насчет пятнадцатого… насчет Алекса…
– Мне нужны его письменные показания. – Она отпила сок. – Я должна их прочитать и решить. Просто так я не приму решение.
– Письменные – это надолго… – сказал я.
– А смерть – это быстро и навсегда, – пожала плечами адмирал.
– Я не в этом плане, – успокоил я адмирала. – Вас устроит стереозапись?
– Вполне, – кивнула адмирал. – У вас с собой?
– Да. – Я достал из кармана кристалл и протянул ей.
