– Не смотри так, – процедила я сквозь зубы, – ты прекрасно знаешь, что в этом городе я выросла.
– Я думал, ты все забыла.
– О, у нее бывают озарения! – Ответил за меня Сэм и тут же ойкнул от очередного материнского подзатыльника.
– Мои родители по-прежнему здесь живут?
– Нет, – последовал короткий ответ тоном, запрещающим любые попытки продолжить допрос.
Нужный дом стоял на узкой улице, где заборы терлись друг о друга, а дорога, выровненная укатанным снегом, казалась почти скоростным треком для спуска на санках. Рядом с высокими, выкрашенными в зеленый цвет воротами заботливые хозяева расчистили тропинку. Двухэтажный каменный дом с наклонной крышей и тарелкой антенны на красном боку выглядел ухоженным, опрятным и без сомнения благополучным.
– Сидите пока, – коротко приказал Алекс.
Он вылез из машины, заглушив мотор. Подойдя к воротам, нажал на кнопку звонка, заботливо спрятанного под крохотным козырьком, защищающим его от воды и снега. До нас донесся яростный лай собаки, потом кто-то открыл калитку, пропуская мужчину во двор. Мы сидели в тишине, и все вместе чувствовали неловкость.
– Вам там удобно? – не выдержала я.
– Ни очень, – признался Сэм и снова охнул.
– Послушайте, Маша, – неожиданно заговорил глава семейства, – спасибо, что спасли нас. Мы действительно благодарны.
Я обернулась. Поганкины выглядели более чем жалко. Действие аркана прошло, но все четверо пребывали в самом плачевном положении. Мамаша в огромных очках, со впалыми щеками, от нервного напряжения постоянно моргала и еще больше напоминала черепаху. Старший брат Сэма Наполеон, могучим телосложением, излишне откормленной физиономией и лихорадочным голодным блеском в глазах совсем не походил своего великого тезку. Он шумно принюхивался ко мне, жадно раздувая ноздри. Сам отец, мужчина дородный, украшенный густыми огромными усами, имел приличную залысину и двойной подбородок. Сомерсет, без привычной косметики и агрессивной прически, предстал передо мной совсем юным мальчиком с огромными почти черными глазами и трогательным пушком над верхней губой.
– Все из-за меня. – Я помолчала. – Мне очень жаль. Александр прав, мне действительно нужно извиниться, хотя словами здесь вряд ли что исправишь. Я не знаю, что еще сказать.
Не то, чтобы мне действительно было стыдно, просто было всем понятно: Поганкины ждали сожалений и извинений от меня.
– Не надо никаких слов. – Неожиданно мамаша похлопала меня по руке. Пальцы ее оказались ледяными и как будто неживыми. – Мы инферны. Никто бы не приехал нас спасать, даже если неприятности приключились не по нашей вине.
