И БЕЛГРАД РАССТУПИЛСЯ ПЕРЕД НИМИ
Тральщики, а за ними и суда каравана миновали разрушенный мост.
Впереди Белград. За Белградом фронт. Корабли двигаются прямо на закат, будто в жерло пылающей печи.
Но печь догорает. Кое-где уголья уже подернулись сизым пеплом.
Кичкин и Петрович, свободные от вахты, стоят на баке,
— Сколько перемен в моей судьбе произошло! — задумчиво говорит Кичкин. — По ту сторону Железных Ворот я был совсем другим, верно?
— Ростом, что ли, повыше стал?
— Не смейся, Петрович. Для меня это важно.
— В общем, прошел Железные Ворота и сразу переродился, так?
— Не только Железные Ворота, Петрович, но и Молдова-Веке. В жизни каждого человека, наверное, есть своя Молдова-Веке.
— Просто повзрослел наконец. Это пока непривычно тебе, вот и расфилософствовался.
— Может быть, — кротко отвечает Кичкин.
На реях судов взметнулись праздничные флаги расцвечивания. Стодвадцатикилометровая минная банка позади. Вдали видны уже дома городских окраин.
— А какой я был фантазер, Петрович! До Железных Ворот. Больше всего, знаешь, мечтал «свалиться на абордаж»! Видел себя стоящим у боевой рубки бронекатера, с протянутой вперед рукой, может быть даже окровавленной, наспех забинтованной. Совершал какой-то подвиг — но обязательно на глазах адмирала, командующего флотилией! И погибал, провожаемый громом орудийных залпов. Скажи, не глупо ли?
— По-разному можно войти в историю. — Петрович прячет улыбку, потому что сейчас пародирует приподнятый тон своего друга. — Можно вбежать на редане, подняв бурун за кормой, как вбегает в гавань торпедный катер! Но можно втянуться торжественно-неторопливо, что в настоящее время и делает наш караван.
— Ну вот, опять остришь…
В столицу Югославии головные корабли вошли поздним вечером.
Город высоких белых зданий и крутых спусков как бы расступился перед ними.
Кое-где уже зажглись уличные фонари. Значит, держатся еще белградцы? Последние лопаты угля добирают на своей электростанции?
Несмотря на позднее время, тысячи, десятки тысяч встречающих колышутся на пристани, набережной и улицах, прилегающих к Дунаю. Они ждут уже давно. О подвиге советских минеров стало известно задолго до появления первых кораблей.
