― Мадам Сисилия... - Хозяйки рядом не оказалось. Мария подошла к кабаньей морде и протянула руку. Кабаньи глазки вдруг ожили и внимательно стали следить за всеми движениями Марии. - Ой... Ты чего меня пугаешь, чучело?
― Этого вепря прикончил сам Лорд Аврелий. Жуткая образина. До сих пор не угомонится.
― Нет, не он. Эта вещь - у него на шее, откуда она?
― А. Это? Не знаю. Это давно здесь. Я не знаю, кто его принёс. Я ведь здесь хозяйничала не всегда. До меня магазин принадлежал мадам Алиеноре...
― Мадам Сисилия, а можно я его возьму?
― Шарф этот, что ли?
― Ну да, шарф.
― Конечно, мадам, - Сисилия забралась на высокий стул, потрепала кабана за мохнатую щёку и сняла с него рушник. - Зачем он вам, если не секрет? - Сисилия расправила ткань, встряхнула несколько раз. Поднялась пыль, и вепрь смачно чихнул. Мария не знала, что отвечать. Повисла пауза... Вдруг стул, на котором балансировала Сисилия, скрипнул, просел, и его ножки поехали в сторону. Ошарашенная мадам Сисилия приземлилась в руки Марии. Кочевница взяла рушник, поблагодарив и распрощавшись, вышла из магазина.
Мария шла по улице, сжимая в руках коробку и боясь развернуть вещь, что ошарашила её минуту назад и теперь как-то по особенному ощущалась под плащом. Грела, что ли?
Дойдя до следующего переулка, она столкнулась с Еленой и Лизи. Девушки наперебой отчитывали её, трясли и пытались выяснить, куда она пропала. Мария оправдывалась и объясняла, что сама не заметила, как потерялась. Она хотела рассказать о магазине, оглянулась назад, а вместо вывески 'Здесь давно ждут тебя' красовалось 'Очаровательные безделушки мадам Сисилии'. 'Заколдованные надписи', - подумала Мария.
Скоро дамы уже довольно мило беседовали, обсуждая покупки и предвкушая близость встречи с Эдом и Орландо, близость ужина и отдыха.
Они ворвались в комнату мужчин как сквозной свежий ветер. Стали демонстрировать свои наряды, рассказывать о том, что видели в городе, очень шумели и не давали своим кавалерам сказать ни слова. Мария остановилась за дверью и пошла в свою комнату. Она достала рушник и разложила его на кровати. Замысловатый узор, слегка выцветшие нити и очень тонкая работа. Мария опустилась на колени перед кроватью и как заворожённая любовалась орнаментом. Память унесла её в далёкое детство: кожаный диван с салфетками на подлокотниках, ходики на стене, пожелтевшие фотографии под стеклом и рушники повсюду - вокруг фотографий, икон, у рукомойника, среди выглаженного белья на столе.
