— Идем, — сказал он наконец. — Возвращаться будем или как?
Но девушка отвела его на лесную заимку — в прикрытую снегом маленькую землянку, которую чужой, даже пройди он рядом, не заметит. Малфутка же здесь бывала не впервые. Умело растопила очаг, нагрела в котелке воду, затем достала с полока сушеных ягод, заварила кипятком, так что в землянке с уложенными жердями стенами сразу запахло летом. Потом нарезала вяленого мяса, протянула спутнику.
Они ели молча, потом так же молча сидели рядом на земляном выступе-лавке, смотрели на гудевший в глиняной печурке огонь. Настроение было такое, словно убили кого. Если не хуже… И впервые не тянуло любиться-миловаться.
Но Свенельд постепенно пришел в себя. Что ж, если простому смертному без заговора можно погубить чародейскую воду, нужно прийти к источнику с волхвом-кудесником. И разве на Руси не найдется таких? Надо только прознать, где еще чародейские источники из земли бьют.
Свенельд все же прижал к себе девушку, поцеловал ласково в висок, там, где волнистая прядка выбивалась. Волосы у древлянки были непокорные, своей волей жили, и сколько ни сплетала она их в косу, все равно выбивались. Однако такая растрепанность отчего-то придавала девушке особую прелесть.
Свенельд улыбнулся, глядя в ее темные мерцающие глаза.
— Малфрида, а тебе ведомо, где еще чудесные ключи бьют? Она даже чуть отстранилась, темные брови сошлись к переносице сурово. Но варяг только улыбнулся.
— Не бойся, глупить больше не стану. Но ведь где я еще на чародейскую воду смогу поглядеть, как не в этих лесах… Как не с тобой, лада моя…
Он почти прошептал последние слова, смотрел нежно, улыбался.
— А покажешь источники, я тебя в Искоростень заберу. Со мной жить станешь, как суложь[38]. А там, глядишь, и препон забрать тебя в Киев не будет.
Ох, как же давно ждала от него Малфутка этих слов! Так и засветилась вся, обняла стремительно. Одно было тревожно. И девушка пояснила варягу, что следы их на снегу будут заметны, и волхвы сразу поймут, что кто-то от источника к источнику ходит. А узнай они такое… Это разлютит их сильнее, чем то, что Свенельд некогда хотел по капищам пройтись.
Напоминание о капищах не порадовало посадника. Он откинулся на стенку землянки, помрачнел.
— Если бы Стрибог[39] помог да прислал Сивера[40], а тот навеял тучу снежную. Вот она бы и замела наши следы…
Они оба прислушались, но все было тихо, так огорчительно тихо… И такое разочарование отразилось на лице посадника, что Малфутке стало его жалко.
