Он и не отводил. Глядел, как она толчет в ступке снадобье, шепчет заговоры. Улыбнулась наблюдавшему за ней воину белозубо и светло — даже темные глаза заискрились, озаряя лицо нежным светом.
— Чувствую, сила возвращается ко мне.
Он не сразу понял ее слова, но, когда Малфутка, размотав тряпицы на его ране, простерла над ними ладони и что-то быстро-быстро зашептала, он ощутил легкое покалывание и почти с удивлением увидел, как прямо на глазах сворачивается кровь, светлеют и сходятся края пореза.
— А ведь Смок не так и силен, как гласит молва, — улыбаясь, молвила Малфутка. — Задеть-то рогом он тебя задел, да только сила его удара легко подчиняется заклинанию.
— Ну, насколько он легко задел, позволь уж мне судить, — криво усмехнулся Свенельд.
Малфутка тоже засмеялась, радуясь непонятно чему. Потом достала с очередной полки оплетенную ремнями бутыль, плеснула что-то темное в чашу и подала.
— Испей. Для потерявшего кровь это к добру. Знаешь, что это за напиток?
Уже по одному аромату Свенельд понял — вино. И не какое-то простое, а из лучших — темное, густое, сладкое, как ягоды. Откуда оно в такой глуши?
Свенельд постепенно начал догадываться, у кого они в гостях, и это не больно-то ему нравилось. Успокаивала только уверенность Малфутки в том, что они в безопасности. И решив опять довериться девушке, он почти залпом осушил чашу, крякнув от удовольствия. Ну и вино — впору в княжьем тереме в великие дни такое подавать!
Тем временем Малфутка намазала на полотно какой-то песочно-желтой смеси, такой гадкой на вид, что варяг невольно удержал руку врачевательницы, поинтересовавшись, какой это дрянью она собирается его лечить.
— Ты ведь о живой воде все выспрашивал, посадник, — ответила девушка, спокойно отстраняя его руку и умело накладывая повязку со снадобьем на рану. — Так вот, это смесь трав на выпаренной коровьей моче и заговоренной чародейской воде. Лучше этого зелья ничего нет, уж поверь мне.
Свенельд предпочел поверить. Кроме того, совсем иные мысли стали вдруг лезть ему в голову, пока Малфутка бинтовала его, низко склоняясь, так что ее лицо оказывалось совсем близко и он чувствовал ее легкое дыхание у себя на груди. Кажется, еще недавно он был слаб и все ему было безразлично, а вот сейчас… Хороши были у его древлянки волосы — пышные, легкие, словно шевелящиеся сами по себе. При отсвете пламени они уже Не казались черными, а были с легким медным отливом, который переливался по их густой массе. Хороши были и необыкновенно длинные ресницы девушки. А глаза… Малфутка взглянула на Свенельда снизу вверх — и его будто осветило их внутренним сиянием. От ее близости варяг ощутил сухость во рту, застучало сердце, сбилось дыхание… И еще он заметил, что девушка дышит точно так же — прерывисто.
